Схватка Бессмертных Екатерина Шельм (СИ)

— Почтеннейшая. — пробурчала Джая. В отсутствии манер его было не обвинить. Он хоть пытался. Говорил на их языке, знал кой-какие обычаи и пытался их соблюдать. Эверетт Шеферд вот был таким как она представляла. Словно кожаный бесцеремонный армейский сапог. И куда такому идти по дороге из лепестков?

— Прости, поч-те-нней-шая, — проговорил он по слогам и Джая невольно улыбнулась его старанию. — Но я уже попросил этого доброго господина показать мне книги по алхимии, что у него есть и будет невежливым уйти.

Это была правда. Варварство зайти в лавку, потревожить хозяина и уйти даже не взглянув на товар, не потешив хозяина добрым словом о нем. Галиварцы так и делали. Словно торговец это скотина которую можно подоить и бросить. В Маркии же торговля была делом медленным основательным, взаимно приятным. И это недомужчина Жан Ла Росси (ну и имечко, язык сломаешь пока выговоришь!) это понимал. Джая прикусив губу отошла в сторону уже жалея о своей вспышке. Жалея что позволила себе к нему прикоснуться. Не должна она его трогать! Чужого незнакомого мужчину!

В Маркии говорили «у глаз нет пальцев» что означало «смотреть не возбраняется, а вот прикасаться — это дело совсем другое». Джая уже дважды коснулась этого Ла Росси. Сначала по варварскому галиварскому обычаю пожала ему руку сама не зная с чего, а теперь вот взяла за плечо.

Сгорая от злости и самобичевания Джая отошла в темный уголок. Выйти одной без алхимика значило расписаться в собственной никчемности перед Шефердом. Нет уж, она выйдет с ним вместе.

Торговец показал товар — какие-то свитки. Ла Росси выражал восторг. Цена была заоблачной. Хозяин принес гостю стул и подал чай, они принялись торговаться.

По всему выходило что свитки и правда редкие, да вот только в Гуджане явно был недостаток в ценителях подобных резкостей. Ла Росси был единственным приличным алхимиком на три дня пути вокруг. Торговец был заинтересован в сделке, алхимик тоже.

«Если он не собьет цену как минимум вдвое, то он просто дурак» — подумала Джая бродя между полками и книжными стеллажами. Ла Росси сбил цену на две трети от начальной и так расхвалил лавку, что торговец подарил ему в довесок набор для игры в ранты. Джая опустила глаза, чувствуя как что-то странно теплое растекается в груди. Довольство, даже гордость. Не дурак он этот Жан Ла Росси. Умный, бережливый, понимающий в обычаях страны, вежливый. Вот только его лицо.

Джае было больно смотреть на его уродство. Что-то случилось и мышцы подергивались и кривили его лицо в ухмылку. Не страшно, а скорее обидно. Что приключилось с ним? Как он получил столь странную болезнь? Или увечье? С виду, после того как раны от пуль заросли он вроде был здоров, но лицо…

— Я закончил, старшая дочь и за твое ожидание позволь мне купить тебе в дар любую книгу, которая тебе по сердцу. — Оттарабанил Жан Ла Росси, и Джая тонким женским чутьем поняла, что эту речь он репетировал пока торговался. Она не удержалась, пошла вдоль полок лукаво оглядываясь на него через плечо.

— Я не читаю книг, даритель ветра и песка, — отрезала она, намекая что он предложил ей подарок не по сердцу, а значит попал впросак. И все же она с любопытством смотрела на него, гадая сможет ли выкрутиться, сдастся ли? Сердце ее взволнованно, впервые с того для как она стерла рисунки с лица Фаруха, заколотилось в груди.

— Тогда позволь подарить тебе знак дружбы, что я получил от достопочтенного хозяина этих стен. — Жан Ла Росси протянул ей доску для игры, внутри которой звенели камушки и фигурки.

Тут отказаться было сложнее. Игра была распространенная, общеизвестная и сказать что она не играет в нее было откровенным враньем, но и найти причину для вежливого отказал было тяжело.

— Почтенный одарил тебя за приятную сделку. Если я заберу подарок, то как ты вспомнишь о нем и его товаре и доброте? Я не могу принять это. — Джая обошла стеллаж и подошла к Ла Росси. Они стояли напротив друг друга и сердце ее странно заколотилось. Знал ли он? Знал ли он что отказать три раза подряд значит оскорбить? Что сейчас он может попросить ее принять подарок и ей будет очень сложно отказать. Волнение охватило ее. Как давно она не волновалась так. Что он сделает? Сделает ли хоть что-то? Или сдастся вот здесь и сейчас.

— Я не умею играть в эту игру. — улыбнулся Жан Ла Росси. — Быть может ты могла бы принять ее и научить меня играть? Тогда подарок как и сделка будет в равной степени мой как и твой. Не будь здесь тебя, вряд ли хозяин отдал бы мне сокровище так дешево. Ты отвлекла его своей красотой.

Джая зарделась от удовольствия.

Улыбка Жана Ла Росси — нежная, мечтательная, та самая мужская одобрительная улыбка — друг застыла. Он чуть попятился, поняв что подошел к ней излишне близко.

— Так что?

Джая взяла из его рук футляр.