Схватка без правил

А пока что Дивар, как и множество других заместителей министров, скромно сидел позади своего шефа, однако исходившая от него аура хищника не позволяла ни одному из находившихся в зале людей усомниться в том, кто здесь опаснее всех.

На Дивара косились министры, секретари и стоявшие вдоль стен самые приближенные представители охраны.

Пустышка Курц беспокойно поводил плечами, премьер промокал лоб платком, а члены правительства озабоченно поглядывали по сторонам, не понимая, где же он, ставленник рвущегося к власти Дивара Кевиши.

Совместными усилиями своих телохранителей они могли бы уничтожить Дивара и перестрелять всех его людей, однако тот предупредил противников заранее, что в таком случае никто из них не покинет Дворец Правительства живым.

Скажи это кто-то другой, они, может быть, и рискнули бы, однако Кевиши парализовал волю министров, они не были готовы к такой открытой агрессии и фактической охоте на них – пока еще значительных людей государства.

Два пустяковых вопроса повестки пронеслись незамеченными. За них как-то невнятно проголосовали, и все взгляды обратились на сидевшего слева от премьера Морана директора УПИ Курца Либериа. Именно он должен был формально подать предложение.

Либериа поднялся, окинул высокое собрание многозначительным взглядом и произнес:

– Уважаемые члены правительства, уважаемый премьер-министр. Позвольте представить на ваш суд кандидатуру человека, который, в силу своей многоопытности и безупречного поведения, без сомнения, достоин занять пост военного министра... Чуть более подробно о мистере Фердинанде Блау расскажет мой заместитель Дивар Кевиши.

Впервые услышав имя предлагаемого кандидата, члены кабинета оживились и стали переговариваться друг с другом, пока Кевиши не подошел к небольшой трибуне.

Там он развернул папку и, старательно избегая торжественных интонаций, начал монотонно излагать сочиненный за одну ночь послужной список Фердинанда Блау.

Когда Дивар подошел к описанию тяжелых ранений, которые молодой офицер контрразведки получил во время выполнения ответственного задания, публика стала слушать более внимательно. Теперь эти люди, уже сами того не подозревая, начали переживать за человека, которого они еще несколько минут назад считали своим врагом, поскольку его проталкивали именно контрразведчики.

А Кевиши меж тем сухим казенным голосом лаконично рассказывал о нескольких хирургических операциях и долгом восстановительном периоде, которые пришлось пройти Фердинанду Блау.

– Безусловно, мистеру Блау с его нынешней внешностью уже не сделать карьеры артиста, однако мы с вами не артисты, господа. Наша обязанность – верно служить родине...

Кевиши закончил выступление и подал знак охраннику, который тотчас распахнул одну из дверей, впуская в зал Фердинанда.

Головы всех присутствующих повернулись в сторону вошедшего. Все хотели убедиться, так ли сильно ущербен этот несчастный, и тут же соглашались, что Кевиши сказал правду – претендент действительно был уродлив.

В нем уже не видели противника, его жалели.

Дивар посмотрел на премьера и отметил его недовольно поджатые губы. Моран понимал, что сам загнал себя в угол, поставив вопрос о месте военного министра на всеобщее голосование. Теперь никто не поверит ему, что калека может кому-то угрожать. Кто угодно, но только не этот увечный парень.

Фердинанд прошел к трибуне, а Кевиши возвратился на свое место.

Он с интересом наблюдал, как искусно Блау контролирует ситуацию и, отвечая на вопросы, тут же направляет интерес министров в нужную ему сторону.

Дивар был просто поражен совершенной игрой Блау. Он бы и сам непременно поддался на этот обман, если бы не был посвящен во все тонкости дела.

«А так уж ли я посвящен во все тонкости?» – тут же задал он себе резонный вопрос. То, что ставленник урайцев проходил на пост с такой легкостью, ставило под вопрос значение для мистера Козинского самого Дивара Кевиши.

Блау – отменный игрок и теперь в случае необходимости сможет обойтись и без помощи Кевиши.

«Выходит, я обыграл самого себя», – подумал Дивар.

109

В доке стоял оглушительный шум – грохотали вибромолоты, визжали приводы монтажных манипуляторов. Доставленные ночью «ливиты» нуждались в некоторой переделке и потому их опутали паутиной из стальных лесов, по которым, точно рабочие муравьи, неустанно сновали механики.

– Где вы находите столько людей? – поинтересовался Ник. Они с Дзефирелли стояли на балочном мосту, с которого Колин следил за тем, как продвигается работа.

– Во многих местах существует безработица. Даже среди толковых механиков, – пожав плечами, ответил Дзефирелли.

– Это так, но вам ведь нужны верные люди. Те, кто держит язык за зубами.

– Чтобы держали язык за зубами? – Колин улыбнулся. – Это вовсе не обязательно, да и невозможно, по большому счету. Когда в операции принимает участие больше пяти человек, она перестает быть секретной уже через пару месяцев. А если больше десяти, секретность не держится больше недели.

– Но вы же еще живы, сэр, – удивился Ник. – А ведь в ваших операциях задействованы сотни человек в год. Нельзя же их всех ликвидировать?