Схватка двух львов. Англо-голландские войны XVII века

Уполномоченным дается поручение создать дисциплинарный кодекс, который будет описывать и регулировать поведение моряков и капитанов, а также любых гражданских лиц, находящихся в море на военном корабле. После представления парламенту и прений этот кодекс должен быть основным документом, регулирующим права и обязанности служащих во флоте. <…> Для составления этого кодекса должны быть привлечены не только генералы моря и уполномоченные, но и капитаны судов, офицеры береговых служб, а также военный прокурор. После принятия кодекса весь состав флота, адмиралтейства и береговых служб должен привестись к присяге.<…>

Кроме того, по желанию генералов моря должно создать Военный совет флота, в который бы вошли сами генералы, несколько капитанов кораблей из наиболее уважаемых, представитель государственного совета, а также два из уполномоченных здесь лиц. Именно этот совет будет приводить к присяге состав флота после создания нового кодекса. При изменении полностью или частично статей кодекса все изменения должны утверждаться в парламенте, либо людьми, которым парламент делегирует свои полномочия.

Этот закон вступает в силу с 4 декабря 1653 года».

Из журнала палаты общин, июль 1653 года.

Приложение № 4. Письмо 18-летнего Джона Уилмота, 2-го графа Рочестера, написанное 3 августа 1665 года около Бергена

3 августа 1665 у берегов Норвегии на борту ЕВК «Ривендж».

Мадам,

я надеюсь, что вашей светлости не будет трудно представить себе, что недостаток возможности, а не моя невнимательность — явился причиной моего долгого молчания. Я знаю, что обязан вам, как никто другой… С момента моего последнего письма вам произошло очень многое. Наконец-то мы получили сведения о 30 кораблях, находившихся в Бергене — гавани, принадлежащей королю Дании. Но после выяснилось, что эта гавань слишком мала, чтобы впустить большие фрегаты, поэтому лорд Сэндвич велел 20-ти кораблям 4-го и 5-го класса войти туда и «реквизировать» фрегаты противника. Я испросил разрешения у лорда отправиться туда, дабы подтвердить свою горячую намеренность служить королю словом и делом.

Разрешение я получил, мы подняли паруса и на следующий день пришли в порт Крачфорд, подвергаясь по пути угрозам крушения о скалы, но Божья милость была с нами, и еще через день дошли до Бергена. Если бы мы разбились, то, кроме нескольких утесов, нам негде было бы спастись. В пути мы уже поделили между нами богатый груз Ост-Индского флота — кто-то взял себе драгоценности, другие — пряности, я же — рубашки и золото, ведь именно в этом я нуждаюсь больше всего. Но все наши ожидания не оправдались и получилось, что мы делили «шкуру неубитого медведя». Скоро мы получили приказ коменданта, который передал мистер Монтегю, но в эту ночь нам пришло еще семь или десять других приказаний, несущих лишь проволочки. Наступила тьма, и мы были вынуждены лежать тихо до утра. Ночью голландцы подготовили более 200 орудий, и, когда наступило утро, мы заняли наши позиции в виде полумесяца и, не затягивая, начали сражение против неприятеля, который отвечал незамедлительным огнем. В течение 3 часов мы потеряли около 200 человек, среди них — 6 капитанов, и ветер помешал нам бороться с многочисленными пожарами на наших палубах. Мы отошли, разгромив город до обломков и не потеряв ни одного из наших кораблей. Теперь же мы находимся в бухте и дожидаемся ветра, чтобы наконец завершить все это. Мистер Монтегю и мистер Виндхэм были разорваны одним ядром непосредственно подле меня, выжившего и не пострадавшего только благодаря милости Всемогущего. Мадам, я стал несколько медлителен, за что прошу вашего прощения и — остаюсь вашим послушным сыном — Джон Уилмот, граф Рочестер.

P.S. Я старался быть очень бережливым, но, несмотря на все мои усилия, был все же вынужден одолжить денег.

Приложение № 5. Дипломатическая роль военного министра Франции Франсуа-Мишеля Летелье, маркиза де Лувуа в третьей англо-голландской войне [81]

Дела дипломатические всегда живо интересовали Лувуа. Это естественно. Ведомства по иностранным и военным делам не могут не сотрудничать в хорошо налаженном государственном аппарате. К тому же кроме военной политики в ведении госсекретаря находились пограничные районы, где непосредственно затрагивались международные интересы французского королевства и его соседей. От интендантов и военных, от своих людей во французских посольствах, от многочисленных секретных агентов Лувуа систематически получал дипломатическую информацию.

Разведка активно содействовала военным в наборе иностранцев для французской армии. «Солдаты фортуны» представляли собой большую силу. В одном лишь 1672 г. Лувуа сформировал за рубежом несколько полков: шотландский, английский, немецкий, испанский, два ирландских. Набранный в короткие сроки итальянский полк насчитывал 3 тыс. солдат. В 1700 г. Франция имела под ружьем 360 тыс., из которых 60 тыс. составляли иностранные солдаты.