Схватка с чудовищами

— Прокурор находится в состоянии подавленности. Я даже сказал бы, на грани потери рассудка.

— Болезнь пристала какая-нибудь, что ли?

— Опасается возмездия большевиков. Считает, лучше пулю себе в лоб, нежели оказаться в их лапах.

— Ну, паникер… Почуял, дело пахнет керосином, и сдрейфил. Вот и выигрывай сражения с такими. Впрочем, его можно понять. Почувствовав, что немцы проигрывают войну, как и все мы, он делал ставку на англичан и американцев. Говорил: «Мы еще нужны будем и им для борьбы против СССР». И, как и все мы, пытался уйти с отступающими войсками, но нас не взяли…

— Адвокат, как всегда, брюзжит, вечно всем недоволен. Полагает, что Гитлер проиграл войну с Россией, поскольку взялся не за свое дело. Воевать-де должны генералы, а политики — создавать для их успеха внешние и внутренние условия.

— Умные мысли, ничего не скажешь.

— Тебя, атаман, обвиняет в отсутствии военно-стратегического мышления. Говорит, что ты слишком узко мыслишь.

— Так и сказал?

— Врать мне не пристало.

— Что же он предлагает своим широким мышлением? — спросил Краковский иронически.

— Так, ничего путного. Поболтали и разошлись.

— Пустозвон твой Адвокат.

— Заходил ко мне и Неугомонный.

— А он что предлагает?

— Что же он может предложить? Горяч, чуть что — за грудки, в драку. В каждом видит агента Буслаева. Даже тебе не верит.

— Горячая голова…

— Только и талдычит — громить, стрелять, вырезать всех коммунистов в округе и тех, кто идет за ними.

— А знаешь, Профессор, Неугомонный — верный и надежный человек, если так думает! Террор — наше оружие! Даже если пришлось бы уничтожить всех Недочеловеков!

Тем временем лагерь пробуждался. Сквозь пелену тумана Джапаридзе и Буслаев наблюдали необычное движение. Бранясь между собою, заспанные бородачи укладывали на сани боеприпасы и запасы продовольствия, которые, видимо, предстояло вывезти на новое место — третье по счету стойбище. Командовал эвакуацией Егор Богачев. Теперь многое будет зависеть от его жены. Только после того как Анна выведет его в безопасное место, можно будет запустить зеленую ракету и начать наступление. Но где же она? И не передумала ли, не поддалась ли угрозам бандитов?

Анна появилась неожиданно. Мгновенно ухватила мужа за рукав и потащила в сторону. Егор, не поняв в чем дело, сопротивлялся, но бесполезно.

— Да погоди же ты! Взбесилась, что ли, ангидрит твою в доску? Вот баба непутевая! — пытался он отделаться от жены.

— Посмотри на себя в зеркало, Егор. Щетиной зарос, что дикий кабан. Разит от тебя, будто от навозной кучи. Что уперся, как бык? Ишь, бельмы выпучил! — Сквозь слезы прокричала: — Егор, жена я тебе или не жена?!

— Ну, жена, — старался понять ее супруг.

— Тогда довольно скитаться! — И полушепотом, скороговоркой добавила: — Не теряй времени! Лейтенант сказал, скоро от этого лагеря ничего не останется. Идем в безопасное место!

На ссору супругов сбежались бандиты. Всем было интересно посмотреть, чем она завершится, кто кого переборит. Егор сообразил только после этих слов жены, что, видимо, Буслаев с войском уже где-то поблизости. Догадался, что Анну снарядил за ним он. Оценил это, как добрый знак.

В небо взвилась зеленая вестница, пущенная Джапаридзе из ракетницы. Тотчас же разорвалась мина батальонного калибра, разбросав костер во все стороны. Застрочили автоматные очереди. Казалось, заговорил весь лес. Бандиты с криками и руганью панически бросились в траншеи, к оружию.

Анна силой затащила мужа в овраг, повалила в сугроб и прикрыла собственным телом.

Эхом прозвучали из рупора слова ультиматума.

— Я — лейтенант Буслаев. Я — лейтенант Буслаев. Банда окружена силами, превосходящими вас количественно и огневой мощью. Малейшая попытка сопротивления будет немедленно подавляться. Во избежание кровопролития предлагаю атаману Краковскому освободить Ивана Лиханова. Всем опомниться, одуматься и остановиться, сложить оружие в пирамиды, выстроиться с поднятыми руками и ждать моего прихода. Согласие подтвердить ракетой красного цвета. На размышление даю пятнадцать минут. В случае отказа подчиниться моему приказу лагерь будет уничтожен!

— Акт гуманности, — сказал Джапаридзе, когда Буслаев возвратился на прежнее место. — Только бандиты бандитами и останутся. Даже если и сдадутся в плен.

— Но тогда пускай пеняют на себя! — произнес Буслаев убежденно и засек время.

Внезапное появление Буслаева в расположении лагеря явилось для Краковского полной неожиданностью. Как, впрочем, и для всех остальных. В его бункер сбежались те, кому предстояло подготовить ответ на ультиматум. На лицах испуг, смятение, паника. Все ждали слова атамана. А он сказал:

— Хитер этот лейтенантишко. Так усыпить нашу бдительность, чтобы застать врасплох… — По голосу его чувствовалось, что он и сам растерян. — Не далее, как вчера, Зиновий донес, что Буслаев намерен ждать весны. Он же объявился по снегу. Но Краковский тоже не лыком шит! — Оглядел собравшихся. — Не вижу Скитальца. Где он? Почему его нет?

— Его Анна увела, — откликнулся Сердцеед.

— Я же запретил посещение наших мужиков женами!

— Утащила, и все тут, — подтвердил Адвокат.