Схватка с чудовищами

— Давайте договоримся, Обручев. Органам государственной безопасности известны все ваши похождения и непристойные дела. Скрывать что-либо, значит, усугублять свое положение, — спокойно разъяснил Буслаев. — Контейнер вы взяли в тайнике на Рижском вокзале.

— Я нашел портсигар на платформе.

Дальнейший разговор был бесполезен. Составив протокол об обнаружении и изъятии контейнера, копий различных документов с грифом «секретно» либо «для служебного пользования», шифроблокнота и секретных инструкций иностранной спецслужбы по сбору разведывательных сведений, миниатюрного фотоаппарата «Минокс», Буслаев принял решение о задержании Обручева и препровождении его в Управление КГБ.

Небольшой по площади кабинет Буслаева превратился в просмотровой кинозал. Увидев себя на экране, Обручев был немало удивлен, с какой тщательностью велась за ним слежка. Вот он садится в «Москвич», за рулем которого в темных очках «дипломат». Машина рванула с места и помчалась по проспекту Мира.

На этом Буслаев остановил кинопроектор.

— Как вы можете прокомментировать то, что видели на экране?

Обручев сидел ни жив ни мертв.

— Но ведь это были вы, — настаивал Буслаев на правдивом признании. — Отрицать было бы просто глупо.

— Да, я… — глухо произнес задержанный.

— А кто находился рядом с вами в машине?

— Так, один тип.

— У этого типа имеется фамилия или он без рода, без племени?

— Наверное, есть, но я лично ее не знаю. И это — правда.

Буслаев продолжал прокручивать ленту. На экране — «Москвич» в пути. Мелькают деревья, вывески магазинов, городские строения. Обручев услышал свой разговор с атташе и ужаснулся, представив себя на скамье подсудимых. Потом в тюремной камере с уголовниками — карманниками, домушниками, убийцами. И они его там бьют, отбирают еду, издеваются над ним, как только могут.

— О чем вы условились с атташе? — вывел Буслаев его из этого состояния. — Я жду честного признания, Обручев.

— Это была встреча со случайным человеком, — как бы очнувшись, заговорил Обручев, продолжая лгать и уводить дознание в сторону от истины. — Я его не знаю. Он сказал, что приезжий, попросил показать Москву. Я согласился. Сработала ложная гордость. Как же, он — иностранец, а я — патриот своей страны и вдруг откажу ему в этом! Рабская натура, всегда готовая услужить всем и каждому. Теперь весьма сожалею.

— Не убедительно, Обручев. Скажите: вторник — день, когда вам предстоит заложить в тайник шпионскую информацию? Я не ошибаюсь в своем предположении?

— Простите, я должен прийти в себя, — не сразу ответил тот. — Воды, пожалуйста.

Психологически это означало, что Обручев под давлением улик «ломается». Нужен был еще толчок, другой, чтобы он заговорил, встал на путь раскаяния. Когда допил воду, ему предоставили возможность досмотреть фильм. На экране — инструкция по сбору шпионских материалов. Кассета с отснятой им фотопленкой со схемами и описанием научного открытия, имеющего оборонное значение, сделанного в НИИ.

Обручев обреченно вздохнул. Попросил сигарету, закурил, вытер пот со лба.

— Я слышал, будто существует закон, согласно которому гражданин, явившийся с повинной, освобождается от уголовного преследования, — выдавил он из себя.

— Такой закон действительно имеется, — подтвердил Буслаев. — Обстоятельством, смягчающим уголовную ответственность, являются три положения: чистосердечное раскаяние, явка с повинной, активное способствование следствию в раскрытии преступления.

— А меня привезли, доставили. И еще изобличают. А я ведь был на пути к раскаянию. — В голосе Обручева было сожаление.

— Из трех вы имеете возможность воспользоваться двумя обстоятельствами: раскаяние и содействие следствию. Суд примет это во внимание. Согласно закону.

— Еще и суд.

Слово это резануло слух Обручева. Но он тут же расправил плечи, загасил сигарету, сел поудобнее.

— Пишите, — сказал он. — Я должен снять с себя груз ошибок.

— Вы не станете возражать, если разговор будет происходить под магнитофонную запись? — спросил Буслаев.

— Делайте, как вам удобно.

— Поскольку этот разговор предварительный, ответьте коротко: с чего все началось, Илья Сергеевич?

— Благодарю. Пожалуй, с того, что я пристрастился к западным «радиоголосам». Иногда читал ходивший по рукам энтеэсовский «Посев». Меня привлекали их нестандартные идеи. А как-то сам написал туда. Завязалась переписка. И вдруг ко мне приехал бельгийский гражданин, привез от некоего Брунова из НТС в подарок электробритву фирмы «Филлипс». Кстати, изумительная бритва — бесшумная, чисто выбривает, не раздражает кожу.

— Это с какой же стати такой подарок? За что-то? Или авансом на будущее? — спросил Буслаев.

— Ума не приложу. Наверное, с дальним прицелом. Бельгиец пригласил меня в ресторан «Арагви». Отметить знакомство. Так он объяснил. За одним с нами столиком и оказался атташе, о котором, я вижу, вы знаете куда больше, нежели я. Он оказался интересным собеседником, прекрасно знающим проблемы в родной мне области физики, обещал помочь научной литературой. Были у меня встречи с ним и в последующем.

— По чьей же инициативе они происходили?