Схватка с дьяволом

Ее осторожность объяснялась не только нежеланием вспугнуть устроивших лежбище животных. Оружие, которое Чи Лан прихватила с собой, — бластер, игломет и парализатор —.могло справиться с любым зверем, против ядовитых существ у нее были собственные органы чувств и рефлексы. Но большинство руин, которые она видела до сих пор, было населено даханцами, поэтому приближаться к ним было опасно. Хотя в основном это были маленькие группки полудиких охотников-пастухов, она и Фолкэйн еще слишком плохо знали Дахану, чтобы пытаться шпионить за большими и более передовыми сообществами, тем более что последние владели новейшим оружием. Тупоголовый доложил о наличии в убежищах электронных приемников. Поставляли их, конечно, торговцы из «баронств».

Для корабля не составило большого труда скрытно облететь планету в темноте и укрыться на день в пустыне. Повелители этого мира не предполагали, что их местоположение раскрыто, и не придавали особого значения охране орбиты. Однако, если какой-нибудь кочевник доложит о встрече с чужаком, положение может быстро измениться.

Фолкэйн сам не решился посетить какое-нибудь поселение. Он был слишком большой и неуклюжий. Чи Лан могла подлететь поближе на гравитационном подъемнике, затем затаиться в укромном месте и оттуда наблюдать за происходящим.

Поселение было пусто. Впрочем, Чи Лан как раз этого-то и ожидала.

Здания стояли в центре района, где эрозия почвы зашла так далеко, что она могла с трудом прокормить лишь нескольких кочевников. Но все это были старые следы. Очевидно, племя находилось сейчас где-то в другом месте, и это было хорошо.

Теперь Фолкэйн мог посадить здесь корабль и начать работу.

Было очевидно, что ключ к настоящему и будущему Даханы лежал в ее недавнем прошлом, в таинственном падении ее могучей цивилизации.

Чи оставила свое укрытие и приблизилась к руинам. Куски стен, сломанные колонны, изъеденные ржавчиной машины торчали из песка, как надгробные камни. Немногие из даханских поселений были просто оставлены, когда истощились их земли.

Большинство из них были взяты штурмом, ограблены и разрушены. Население наверняка было уничтожено.

Что-то шевельнулось в тени. Чи выгнула дугой спину, вытянула хвост и положила руку на бластер. Мимо пробежал маленький зверек с несколькими парами ног.

Проход в здание у главных ворот был восхитителен: ряд колонн, фонтанов и скульптур. Узорчатый мрамор и малахит покрывали стены в добрую сотню метров высотой. Правда, сейчас это была гулкая черная пещера. Пол был засыпан песком и завален кучами оставленного кочевниками мусора, каменная резьба разрушена, великолепные мозаики скрыты под слоем сажи и грязи. Но когда Чи направила луч вверх, в ответ ей засверкали краски. Она включила гравиподъемник и поднялась взглянуть на роспись поближе. Во все стороны с тонким чириканьем разлетелись странные крылатые существа. Стены были до самого потолка выложены мозаикой. Какими бы странными ни были ее художественные концепции, Чи не могла не почувствовать присущего этой мозаике благородства. Краски когда-то были одновременно и богатыми, и сдержанными, образы одновременно героическими и нежными. Чи не знала, какие реальные события или мифы и аллегории здесь изображены, она уже никогда не могла бы этого узнать. Это причиняло ей странную боль. Частично из противоречия она сосредоточила все свое внимание на содержании картин.

Ею стало овладевать сильное волнение: перед глазами Чи предстало самое четкое из всех изображений древних даханцев, какие ей до сих пор довелось видеть. Фолкэйн выкапывал кости аборигенов на месте посадки корабля, показывал пробитые черепа и наконечники стрел, застрявшие в костях грудных клеток. Но здесь, под узким лучом света, в мире бескрайней ночи, холода, ветра и смерти, даханцы сами смотрели на нее. Чи Лан пробрала дрожь.

Строители не были похожи на шеннов.

Речь идет не просто о типологическом различии. Достаточно было сориентироваться в изображенных на картине деревьях и животных, чтобы понять, что древние даханцы были значительно меньше нынешней расы, не больше ста восьмидесяти сантиметров ростом, хрупкие и волосатые, но без мужской гривы.

Внутри самой расы также было много различий. Вообще-то, мозаика, которую осматривала Чи, казалось, была посвящена изображению всех типов людей, некогда проживавших на Дахане. Каждый был одет в национальный костюм и держал в руках предметы, вероятнее всего, являвшиеся символами его народа. В центре выступал статный, золотоволосый, с удлиненной головой мужчина, в одной руке у него был серп, в другой саженец. Неподалеку стояла крошечная темноволосая женщина в вышитом платье, она играла на арфе. Далее поднимал свою корзину круглолицый сборщик фруктов.

Сегодня на Дахане жила только одна раса.

Это было так необычно и тревожно, что Чи и Фолкэйн отдали все свои силы поискам аборигенов. Не может быть, чтобы они абсолютно все погибли.

Шенны, отличавшиеся от древних жителей Даханы и внешностью, и культурой, на мозаике отсутствовали. Их не было нигде, хотя художник явно старался представить образы всех народов планеты. Нигде!