Схватка с кобрами

Без предупреждения взорвали мусульманскую лавку на запруженной людьми торговой улице. Индуистские террористы – вот что объявят, еще больше нагнетая напряжение вокруг Сринагара. Вдали продолжали завывать сирены. В задней двери появилась и исчезла худощавая фигура повара. Подняв голову, она окинула взглядом замысловатую резьбу потолка, стенные деревянные панели, сложный узор ковров, старомодную английскую мебель. Комната не создавала впечатления замкнутого пространства; сквозь тюлевые занавески проникало слишком много света – казалось, они не могут служить надежной защитой. Осушив стакан, наполнила снова и направилась к стоявшему на столике под канделябром телефону. Обстановка из фильмов 30-х годов. Теперь она ее раздражала. Снимая трубку, услыхала, как по окружающему дом узкому мостику прошлепал босыми ногами поваренок. Из соседнего плавучего домика – одного из домиков ее отеля – слышались возбужденные голоса вернувшихся из города расстроенных туристов. Еще пара таких дней со взрывами, и чертов Форин оффис[3] порекомендует всем британцам покинуть Кашмир! Дела и без того идут плохо... Стараясь удержать трясущийся указательный палец, набрала междугородний номер и стала ждать, придерживая свободной рукой на груди мокрую блузку. От прилипших к щекам волос пахло дождем и страхом.

Телефон ответил, и она выпалила:

– Негодяй! Ты, черт побери, чуть меня не убил!

– Что случилось? – переполошился он. – С тобой все в порядке?

– Расцарапало ногу. Мне еще повезло!.. Там дюжина, нет, две дюжины убитых!..

– А ты как думала? – спокойно заметил он. – Возьми себя в руки, Сара. Сама знаешь, что так надо.

– Там так много... – начала было она, глотая застрявший в горле комок.

– Тогда в будущем потребуется меньше... меньше взрывов. А теперь возьми себя в руки. Ты же знала, что это произойдет. Не хочешь смотреть, сиди дома. Так будет безопаснее.

В далеком голосе слышалось равнодушное участие, будто исходившее от врача, предписывающего покой и строгое соблюдение режима пациенту со слабым сердцем. Слабым сердцем? Поздно думать о сердце, разозлилась она. Она была очень зла на себя. Из-за того что выглядела слабой и глупой – по-бабски впавшей в истерику!

– Меня же... меня могли убить, – со страхом повторяла она.

– На уик-энд приеду, Сара. А пока будь поосторожнее. Рад, что ты не сильно пострадала. А теперь спешу...

Их разъединили. Видно он, не договорив, положил трубку. Она тоже сердито швырнула трубку на рычаг. Расстегивая мокрую мятую блузку, снова увидела мелькнувшего в освещенных солнцем дверях зимородка. Держась в тени резного навеса, вышла на веранду. Подгоняемые еле заметными гребками весел, по гладкой воде скользили лодки с овощами и другими съестными продуктами. По озерам Нагин и Дал в толкаемых шестами пестро разукрашенных лодках-шикарах, сидя под балдахинами, катались туристы. Зарево над городом блекло, подобно солнечному закату. Глубоко и медленно дыша, она глядела на горы, окружавшие озера и город.

Подумала, что надо бы пойти в гостиничный домик и утихомирить чертовых туристов, пока кто-нибудь не явился сюда жаловаться или просто поболтать. Ладно, через минуту-другую. С озера тянуло легким свежим ветерком, треск лодочных моторов теперь заглушал затихающий вой сирен, лодочники-торговцы перекликались с поварами и прислугой, шумели озорные поварята. Она старалась отвлечься от нарушающих тишину голосов, возвращавших ее к рыночной толпе и первым пронзительным крикам.

Стала разглядывать лодки, просто как лодки, их темные, будто вырезанные из бумаги силуэты, мозаичные украшения, расписанные красками борта. Над горами редкие клубы облаков. Запах скошенной травы. Рядом с верандой на воде цветы лотоса; большой раскрывшийся цветок лотоса в высокой вазе на столе, рядом с позавчерашним номером "Таймс". Она взглянула на страницу иностранных новостей, раскрытую перед тем, как пойти за покупками...

Надо забыть. Но заголовок, никак не давая забыть, гласил: "Кашмир достигает точки кипения". Еще один, шрифтом помельче: "Возможны новые выборы". Она поняла, что не в Кашмире или Пенджабе. Но выборы скоро будут. И четверть столбца внизу страницы: "Резня в Пенджабе".

В ярости смахнула газету, так что она, перелетев через перила, упала в темнеющую воду и угрожающе двинулась к ближайшим зарослям лотоса, которые вдруг стали похожи на ядовитую пену. Сара потерла лоб. Угроза стала слишком ощутимой – чересчур ощутимой.

* * *

– Теперь видишь, в чем проблема, Фил? Дело приобретает сугубо политический характер – отныне это не просто дело об убийстве.

Касс медленно поднял глаза, всматриваясь в лицо Майлза, в котором проглядывало радостно-мстительное выражение. Как будто Майлз был виновником его заточения, подстроенного дела, обвинения в убийстве и рева толпы, ежедневно бушующей у стен тюрьмы. Касс потер небритую щеку. Онемевшая кожа словно пересажена с менее чувствительных частей тела.