Схватка с оборотнем

- Детектив по всем правилам, Андрей Иванович, - начал Яковенко, - с неожиданностями. Ход вашей мысли был логичен. Конечно, после того как его спугнули у границы, он должен был броситься к кому-то и переждать. Но к кому? После вашей команды мы уже собрались к Биллингам и зубному врачу - этот человек, по словам Ирены, звонил к ней, - как вдруг звонок. Я беру трубку и слышу захлебывающийся голос: “Он идет меня убивать!” Это наш знакомец Ковач. Я говорю: “С чего вы взяли?” А Ковач кричит: “Он идет по нашей улице, я вижу его из окна!” Посылаю туда ребят, а сам прошу, чтобы Ковач продолжал репортаж. Тот полумертвым от страха голосом сообщает, что звонят к нему в дверь. И на этом разговор кончается. Через минуту наши ребята сообщили, что Спиридонова взяли. Действительно, Спиридонов явился к Ковачу. Видно, в панике ему изменили умственные способности.

- Как он выглядел?

- Возбужден, но внешне спокоен.

- Хорошо. Ведите его сюда.

Яковенко позвонил. Через несколько минут раздались шаги, и в комнату вошел Спиридонов. Одежда его была в беспорядке, видно, от схватки с Мироновым. Часть воротника он потерял.

- Садитесь, - сказал Яковенко. - Начнем, Андрей Иванович?

Миронов кивнул.

- Давайте с самого начала, - он обратился к Спиридонову. - Рассказывайте как на духу.

Спиридонов глянул на Миронова:

- С чего начинать?

- У вас в армейских анкетах написано, что происхождения вы пролетарского, отец хлебопек. А на самом деле?

- И на самом деле почти так, - сказал Спиридонов. - Отец мой был священник, но когда в селе закрыли церковь, мы переселились в город. Я поступил учиться. А отец в ту пору уже выпекал хлеб, я и стал писать в анкетах, что являюсь сыном хлебопека. Ни отец, ни я не были антисоветчиками. Отец по натуре был русским националистом. Он не выносил представителей других народов, так как считал, что в тяжкий момент они предадут Россию, и потому он приветствовал любую сильную власть. Я все это усвоил. Я вступил в пионеры. Вступил искренне. Отец считал, что я всегда должен быть на службе России. Я так и делал. К началу войны - я уже второй год был в армии - окончил школу младших командиров, получал награды по службе. Собирался поступать в офицерское училище. И тут война. Мы дрались в Молдавии, и дрались хорошо. Я не был трусом и уже командовал эскадроном. Но немцам удалось отрезать нашу часть. Мой эскадрон оказался в окружении. Пока были патроны, мы дрались, а потом я оказался в плену. Дальше три года страшной жизни, освобождение…

- Минутку. Умалчивать не стоит. Что было в Львовском спецлагере?

Спиридонов съежился:

- Так вот что вас интересует?

- И попрошу подробнее.

Спиридонов закурил.

- В спецлагерь я попал за попытку к бегству, - начал он, - хотя этому вы едва ли поверите. Я не хотел служить немцам рабочей скотиной. Они не кормили нас, а на работы гоняли. Я сбежал, меня поймали, избили и перегнали в Львовский спецлагерь. Для пленных это был ад - мучили, убивали… На третий год моего пребывания в лагере появился один человек. Он вел себя независимо, и поэтому нравился мне. Скоро он это заметил.

- Это был полковник Соколов?

Спиридонов помрачнел.

- Да, - сказал он. - Полковник РОА Соколов. Он вызвал меня на беседу, узнал, что я сын священника, и вскоре завербовал меня. Однако Красная армия была уже на подходе. Готовилась эвакуация. Мне был организован побег. На прощанье Соколов сказал: “На этот раз, может быть, наша карта бита. Но через несколько лет все повторится: и война и все прочее. Мы тогда понадобимся. Ждите и готовьтесь!” Мы расстались. Я совершил побег. Он был, конечно, подстроен. Я укрылся у лесника, но тот хотел меня выдать оуновцам, и пришлось его убить. Наконец пришли наши.

Яковенко и Миронов переглянулись.

- Верьте не верьте, - нахмурился Спиридонов, - я их считал нашими, своими.

- И собирались работать на абвер, против них! - сказал Миронов.

- Я вышел к танкистам. Меня приняли в часть. Потом прошел контрольную проверку. Данных не доверять мне не было. И я оказался рядовым в танковых частях. Войну кончил под Прагой. Кстати, сам принимал участие в ликвидации власовских частей и все ждал: не попадется ли Соколов. Не попался!

- А если бы попался?

- Поучил бы его жить, как он меня учил… В то время казалось, что он был не прав.

- Только в то время?

Спиридонов раздраженно дернул головой и замолчал.

- Продолжайте, - сказал Миронов.

- Я устал, - ответил Спиридонов, - не лучше ли завтра?

- Что ж, так и сделаем. Но последний вопрос: где сейчас Дорохов?

Спиридонов недоумевающе вытаращил глаза.

- Кто?

- Вы не слышали этой фамилии?

- Нет, вы тут что-то путаете.

- Идите, - сказал Миронов.

Спиридонова увели.

- Какое у вас впечатление? - спросил Яковенко.

- Хитер и неглуп. Будет говорить правду, если ему сказать, что нам все известно.

- Андрей Иванович, передохните до утра, - посоветовал Яковенко, вглядываясь в усталое лицо майора. - А завтра приступим со свежими силами.