Схватка с судьбой

Мрачного харена драконий смотритель встретил обречённым взглядом. Нет, глава сыска ничего не спросил, ничего не сказал, ни в чём не обвинил, но оборотень вдруг подумал, что давно надо было жениться на вдовице Хаене, что торговала пряниками. Ребетят бы после себя хоть оставил.

Харен осмотрелся, подошёл к пустому деннику и наконец зыркнул на смотрителя злыми жёлтыми глазами.

– Этого?

– Д-да, – заикнулся тот. – Я уж думал: раз ейная собственность, то чего ж жадиться? Я тока спросил, надолго ли, и госпожа помощница заверила, что нет. Враз обернётся!

Харен не ответил, но левый уголок губ приподнялся в жутковатой ухмылке.

Майяри ждёт маленькая неожиданность. Вряд ли остановит, но Ранхашу становилось чуточку приятнее при одной только мысли, что эта неожиданность обязательно случится.

Круто развернувшись, харен направился к деннику своего второго дракона, который ярился и бесился за дверью не хуже хозяина, а смотритель заторопился за сбруей.

Фоший проводил запыхавшегося Казара в кабинет старого консера без доклада. Одного взгляда на парня хватило, чтобы понять: опять у внуков какая-то неприятность.

– Харен велел передать, – хаггарес протянул жующему Шереху письмо и виновато опустил глаза. – Простите, я оплошал.

В кабинете воцарилась тишина. Шерех, перестав жевать – так и замер с перекошенной челюстью, – медленно прочитал письмо, задумчиво раздул ноздри и вкрадчиво поинтересовался:

– А Ранхаш-то где?

– Ну… наверное, ловить пошёл, – пожал плечами хаггарес.

– Давно малышка сбежала?

– Сразу после рассвета.

Шерех бросил взгляд в окно и помрачнел.

– А как? То есть на чём?

– Не знаю, господин. Она уехала в экипаже, это мне стража на воротах сказала. Вроде покатила в сторону сыска. Мне показалось, что и харен в ту же сторону направился.

– Драконы! – ноздри Шереха разъярённо шевельнулись, и он рявкнул: – Да они с ума сошли?! У меня все силы только-только к Сумеречным горам подтягиваются, им ещё туда месяц ползти! Их прихлопнут раньше, чем мы доберёмся! У-у-у, наградили боги потомками! Ни мозгов, ни выдержки, ни доверия к дедушке! Я этой мелкой хабалке все пятки искусаю, чтобы думала, куда стопы направляет! Что смотришь?! – рявкнул он уже на ни в чём не повинного Фошия. – Созывай наших, пусть собирают драконов со всех окрестностей и несутся к Сумеречным. Нужно добросить хотя бы самый сильный отряд! Э-э-э, да я сам!

И Шерех, отпихнув Казара, выскочил из кабинета с молодецкой прытью.

– Ты куда, старый?! – возмутился ему вслед Фоший. – Ты на драконе сидел последний раз двадцать лет назад! А ну стой, скляда!

И обеспокоенный домоправитель загрохотал вслед за другом.

– И нам тоже пора, – сказал Казар зажатому под мышкой свёртку и заторопился на выход.

Глава 68. О Предназначении

Сбегая в спешке, Майяри всегда забывала что-нибудь важное: деньги, амулеты, верёвку, нож, запасные сапоги… К примеру, сбегая из общины в последний раз, она не взяла тёплую одежду, а уже надвигалась зима.

В этот раз она забыла провизию.

В саквояже лежали только пара яблок, подброшенных туда сердобольным Казаром, полупустая фляжка с водой, одно помятое яйцо и завёрнутый в вощёную бумагу ломоть хлеба с мясом. За пятнадцать дней пути на этом протянешь только ноги.

Но в отличие от предыдущих побегов – нынешний Майяри и за побег не считала – в этот раз девушка не скрывалась и по необходимости спускалась к поселениям и покупала еду. Тощий мешочек с деньгами, о котором Майяри очень редко вспоминала, среди её пожитков имелся. А воду можно было набрать в любом ручье, главное, чтоб не из болота тёк. Но хорошую воду Майяри научилась определять ещё на Гава-Ыйских болотах.

Молодой, полный сил и энтузиазма дракон радостно нёсся вперёд первые шесть дней с перерывами на сон и охоту. Майяри переживала, что её могут догнать и перехватить, но преследователям тоже нужен отдых, а драконам – еда. Правда, Ранхаш мог драконов менять, а соваться на заставы и требовать свежего ящера девушка опасалась.

На седьмой день они попали под продолжительный дождь, промокли и продрогли, всю ночь продрожали у костра, и утром Майяри едва подняла дракона в небо. Ей нравилось, что у ящера имелся свой норов и характер, что он её не боялся и не пришлось долго приручать, но вот этот самый норов порой доставлял проблемы. Наглый и бесстрашный, дракон ничуть не пугался, даже когда она подпихивала его силами под зад. Только лениво щерился и отгораживался хвостом.

Ещё через два дня погода разгулялась и одежда наконец просохла, правда, в носу появились сопли. Но впереди замаячили в дымке тумана величественные и могучие Сумеречные горы, окутанные облаками и пеленой испарений. И ночи вновь стали холодными и влажными.