Схватка с судьбой

Голос харена звучал прохладно, и Майяри подумала, что он тоже не очень-то религиозен.

– Поэтому его жрецам разрешено всё, в чём заключаются главные ценности родного дома: любовь, семья, дети и право защищать.

Ранхаш отвернулся от храма.

– О да, я вижу…

Не заметившая его пасмурного настроения Майяри украдкой наблюдала, как высокий жрец, обхватив пальцами ладони молоденькой симпатичной девушки, утягивал их под свой капюшон. Судя по хихиканью, там он не ел их, а всё же целовал. Не выдержав, девушка отдёрнула руки и, порывисто обняв мужчину, крепко поцеловала его прямо в капюшон. Захохотав, жрец подхватил её и закружился.

Карета остановилась. Харен помог Майяри спуститься, и они вместе поднялись по широким ступеням к распахнутой двери.

Внутри просторного, с высоким потолком вестибюля оказалось невероятно светло. Причём свет был искусственный, но неотличимый от солнечного: он лился из множества светильников, мерцающим кружевом опоясывающих верхнюю часть стены и гроздьями висящих пониже. В каждой из восьми стен имелась ниша под белой аркой. Ниши были расписаны картинами в коричнево-жёлтых тонах, и повествовали изображения не о славных деяниях Ваирака, его жрецов или на худой конец о самом храме. Леса, везде были изображены леса. А на потолке было выписано жёлто-коричневое небо с белыми точками созвездий.

С деревянной скамьи подскочил мальчишка в сером плаще. Нескладный подросток с острыми локтями и коленями, большими ступнями и немного крупноватой для такой тонкой шеи головой. Отчаянно веснушчатый, с огромными голубыми глазищами и излишне большим ртом, напоминающим лягушачий. Короткие, до плеч, соломенные волосы были собраны в куцый хвост, из которого уже лихо торчало несколько выбившихся прядей. Несуразный, но очень живой парнишка.

От резкого движения плащ распахнулся, открывая взору помятую рубаху, коротковатые штаны и пояс с ножнами, и мальчишка смущённо запоясался и одёрнул полы, закрывая соломенные сандалии. Увидев харена, он радостно улыбнулся:

– Господин, с возвращением! Я думал… – что он думал, гости не узнали. Рассмотрев Ранхаша, он вдруг испуганно округлил глаза и рот. – Ох, господин! Подождите, я сейчас позову главного жреца. Он… – мальчишка растерянно моргнул, – он к малым ушёл. Ну, в воспитательное крыло. Я мигом!

– Не нужно беспокоить главного жреца, – остановил харен уже подобравшего полы плаща мальчишку. – Мы пришли посмотреть на храмовых зверей. Где вольер, я знаю.

Он спокойно прошёл мимо мальчишки, но тот неожиданно заградил ему путь и заявил:

– Я провожу! Я здесь за проводника.

– Нам не нужен проводник.

– Как без проводника? – возмущённо округлил глаза мальчик. – В храме Ваирака гостей так небрежно не принимают. Прошу, господин, – он сам распахнул перед хареном дверь и с поклоном указал на неё.

Майяри едва сдержала улыбку. Юный проводник ей понравился. Главным образом своим подвижным лицом. На нём ярко отражалась каждая эмоция. Если изумление, то брови подняты чуть ли не до кромки волос, глаза распахнуты на пол-лица, а рот раскрыт так, что можно пересчитать зубы.

– Госпожа, – мальчик с неуклюжей галантностью придержал для неё дверь и едва не прищемил сам себя створкой.

Дверь вывела в протяжённый коридор, расписанный жёлто-коричневыми лесами, освещённый фонарями и уставленный бадьями с живыми растениями. Заметив любопытный взгляд Майяри, мальчишка с готовностью пояснил:

– Это жена брата Бая разводит. Сырости от них… Ещё и таскать постоянно приходится: то к свету, то от света. Помёрли бы уже, – мальчишка недовольно зыркнул на обступающую со всех сторон зелень, – толку-то от них? – лицо его исказила искренняя досада. – А другие братья ещё и носят ей эту ботву со всей Салеи.

Храмовые порядки, видимо, ставили его в тупик.

– Давно ты здесь? – полюбопытствовала Майяри.

– Да с самой Злой ночи!

Злой ночью горожане успели прозвать день мятежа.

– Я как сюда попал, сразу понял: жрецом мне быть, – пылающий взор говорил о полной уверенности мальчишки в своём решении. – И главный жрец дозволил. Пошили одёжу, сапоги скоро справят и, может, меч для ножен дадут.

– Так ты уже жрец? – Майяри удивилась.

– Ну, – парнишка смутился, – пока ученик. Но если в науке покажу себя хорошо, то через год и жрецом позволят зваться.

– А что, тяжела наука?

– Ещё как! – округлил глаза проводник. – Особливо эта, – он ткнул себя в грудь и нараспев продекламировал: – «Жрец должен воплощать собой аккуратность и порядок как в облике внешнем, так и в делах». А у меня порядок этот что-то не ладится, – будущий жрец опять затянул расползающийся пояс. – Но заборю и его!

– Почему жрец? – неожиданно вступил в разговор Ранхаш. – Есть много других ремёсел, призваний. Отчего же тебе жрецом так хочется быть?