Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира

— Выданные вам дипломатические паспорта обеспечат спокойный проезд через границу. В купе будет находиться два чемодана ваших вещей, в одном из которых будет достаточно большая сумма денег в иностранной валюте, а также золотые и платиновые изделия, другие драгоценности и камни — все, принадлежащее Еранчиным и взятое и упакованное из вашего дома, но оформленное по документам как собственность Ламздорфа. Выехать нужно немедленно. Вот билеты.

Бывший царский сатрап, а ныне слуга большевизма, передал Еранчину билеты, протянув руку для прощания. Невдалеке все это время маячили подозрительные фигуры в кожаном одеянии.

Иван Аристархович, забрав бумаги, отдернул руку, и отплатив собеседнику презрительным взглядом, направился к дому. Идти предстояло недолго, по иронии судьбы они стояли у горбатого мостика через Мойку, где, спасаясь от преследования, утеряла священный бриллиант возлюбленная супруга Ивана Аристарховича.

* * *

Пересказ событий занял немного времени. Подводя повествование к завершению, Арсений Алексеевич замолчал, прежде попросив своего референта:

— Налей мне марти.

Иван Румянцов поднялся, прошел к вмонтированному в нишу бару, достал бутылку коньяка «Мартель». Процедура, проделываемая им не впервой. Вместе с играющей при искусственном освещении хрустальной бутылкой, наполненной густо-янтарным коньяком и с обязательным бриллиантом на дне, он принес и поставил на стол также небольшую золотую, в три девятки, рюмочку.

— И себе налей.

Референт поставил рядом вторую рюмку, на сей раз хрустальную, искусной огранки, для себя, и обе наполнил душистым напитком. Первой наполнил рюмку босса, любуясь великолепным процессом, когда янтарная струя, сама золотясь и сверкая, укрыла собой сияющий на дне бриллиантик в карат. Наполнил и поставил шедевр ближе к Арсению Алексеевичу. Затем налил себе, чуть-чуть меньше, буквально на миллилитры…

Божественный напиток, приготовленный и выдержанный на коньячных предприятиях в долине Луары еще во времена Людовика XIV, прибыл специальным чартерным рейсом, вкуса необыкновенного, простой смертный такого вкуса даже представить не сможет. Амброзия. Напиток богов и их падших соратников… Дьявольский искус.

— Они действительно пересекли границу без проблем, всю дорогу проехали спокойно. Из Вильно поезд направился в Варшаву, а далее в Берлин. Оттуда они направились в Италию, куда и должны были прибыть. Там Иван Аристархович открыл счет в банке, как ему указывалось. Положил в банк все сбережения в иностранной валюте, все ценности, и камешки, и изделия. Все.

«Кроме разве что бриллианта, если им удалось его вывезти», — подумал Иван Румянцов.

— Кроме разве что бриллианта, — подтвердил босс, обладавший помимо прочих талантов и умением читать чужие мысли. Этим же редчайшим талантом обладал и давно отошедший в мир иной вдохновитель черной троицы, товарищ Иосиф Виссарионович Сталин.

— Они понимали, что каждый их шаг фиксируется. Но им удалось обыграть чекистов.

«Сейчас бы у них этот номер не прошел. Тогда у товарищей чекистов руки были длинные, а…» — но Иван даже не дал возможности этой мысли развиться.

— А сами перебрались в Грецию. Бежали, пряча следы. Благодаря многим обстоятельствам там они имели встречу с Великой княжной, ставшей королевой Греции, Ольгой Константиновной. Королева, выслушав их историю, рекомендовала чете Еранчиных принять подданство Королевства Греции и еще раз сменить свои имена. Благодаря королеве они получили достаточно безопасное уединенное пристанище в одном из удивительных по своей красоте мест, напоминавших им древнюю Элладу. Так описала это место Елизавета Ивановна, отправившая единственное письмо их бывшей экономке Дарье Ракитиной. Если понадобится, возьмешь письмо в нашем архиве.

«Получила Ракитина письмо или нет? Нет… нет… нет…»

— Даже после кончины королевы Греции в 1926 году монархический Дом Греции покровительствовал беглецам, обеспечивая их безопасность. Незадолго до смерти королева Ольга Константиновна попросила Ивана Аристарховича об одолжении. Она просила его изъять драгоценности из итальянского банка, чтобы возвратить их в Россию, передав на нужды детей-сирот.

«Какой наив. Русское государство и погибло из-за доверчивости и искренней наивности его жителей. Как просто и как глупо… бесчело…»

Босс бросил быстрый взгляд на своего референта, и он тут же, словно перехватив свой выскользнувший в пространство сгусток мысли, все сбил, смешал в голове.