Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира

Старушка приятной внешности в национальной финской одежде принялась хлопотать, готовя угощение. Она поставила маленькие рюмочки непонятно-матового цвета и такой же графин. Предметы казались такими же старыми, как и сама Лаумэ. В графине оказалось какое-то целебное вино, приятно пахнущее голубикой и смесью трав. Наверняка она сама ходила по ягоды, собирая их на пологих лесных склонах, продуваемых сказочными, певучими финскими ветрами. Вскоре Лаумэ вскипятила воду и подала душистый травяной чай.

Они сидели за столом, мирно беседуя. Чай придал их разговорам особый привкус. Свободы, что ли… Как сказал бы тогда каждый «преданный партии и стране честный советский гражданин», привкус антисоветчины.

Лаумэ рассказывала сначала о своей молодости, о житии в благодатные времена Российской империи, когда финнов и русских связывали неподдельные доверительные отношения. О своих приездах в красивейший город мира — Санкт-Петербург. Затем перевела разговор на личности. Словно преподавая урок истории человеку с советской стороны, она поведала о Карле Густаве Маннергейме — генерал-лейтенанте Российской империи и фельдмаршале Финляндии, который закончил Его Императорского Величества Пажеский корпус и Николаевскую академию Генерального штаба. За отличия в боях в годы Первой мировой войны был награжден высшими боевыми орденами Российской империи. А когда пришли красные бесы, взорвавшие огромную страну, служивший тогда в кавалергардах Маннергейм спас знамя Кавалергардского полка Его Императорского Величества. С тех пор эта бесценная реликвия стояла в его в кабинете в родной Финляндии.

— Что ты знаешь о таких людях? Что твои соотечественники знают о нас или о себе? Российская империя исчезла, как древняя Атлантида, как римская или египетская цивилизации. И ты тоже служишь оккупировавшим твою страну бесам.

Прорицательница улыбнулась спокойной старческой улыбкой, глядя прямо в синие Ивановы глаза, словно измеряя глубины зрачков.

— Не ищите Камень, не принадлежащий вам. Потому что, когда ты найдешь его, он отомстит. Он принесет вам беды. Только кровь и смерть. Вы не его хозяева. Помни, Иван.

Румянцов даже внутренне поежился. О чем это она? Какой камень? Камней в природе много, и ценных, и очень ценных, и бесценных вовсе… цена которым — миллионы жизней.

— Чухонцы, финны, саами и карелы были самыми верными подданными Российской империи. Они всегда любили русских. Теперь же русских людей нет, их уничтожили после 1917 года. Заменили другими людьми, и ты знаешь какими. А за то, что ты все здесь записываешь, ты еще поплатишься…

Настоящая колдунья, что и требовалось… признать. Разве мог Иван Румянцов не иметь при себе записывающего и снимающего устройств? В его одежде, прямо в ее фасонистую структуру была вмонтирована сверхминиатюрная коробочка, внутри ее — камера. И пленка-волосок крутится то туда, то обратно. Неважно, где размещена аппаратура, имеющая инфракрасное излучение, — глубоко в кармане пиджака или почти на поверхности, она все снимет и запишет. И ткань ей мешать нисколько не будет. Удивительные игрушечные машинки для добывающих офицеров производят ребята из научно-исследовательского института технического обеспечения. Сотрудники такого НИИ с успехом используют и международный опыт по добыванию секретных технологий, и разработки других стран. Рыскают ребята по свету, крадут у коллег их секреты. И свои, попутно, разрабатывают. Веселая работа у некоторых. Веселей не бывает. Да уж…

По приезде в Москву, просматривая на большом экране качественное кино о своем пребывании в Финляндии, кавторанг Румянцов хотел было спросить у босса, также внимательно просматривающего видеоролик, только что принесенный из спецлаборатории, о каком именно камне идет речь. Но тут же себя сдержал. Умно поступил, правильно. Не один поплатился за не вовремя проявленный интерес. Сам ведь не любил любопытных, укорачивал им языки или туловище — на размер головы. Не обязательно лично. Зачем? Для этого у его босса другие ребята служат.

…Еще пребывая в Финляндии, Иван со слов Юхана узнал, что один из его предков имел свое дело в Санкт-Петербурге и под Гатчиной арендовал мызу. Уже многое знавший о своих родовых корнях, в первую очередь благодаря Арсению Алексеевичу, но не благодаря его доброй воле, а алчущей весомой игры натуры, Иван Румянцов также рассказал журналисту, что его предки приехали в Российскую империю из Германии во времена Екатерины II. После чего Юхан, человек с открытой душой, еще большим теплом проникся к русскому другу. Он не сомневался, что факт его спасения — это перст судьбы, которая когда-то определила направить их предков в Россию, а теперь вольно или невольно свела их судьбы.

Конечно, нельзя было считать его наивным простаком. Нужно было учитывать, что, понимая (пусть не до конца), кто такой Иван, и принимая предлагаемые правила игры, он предусматривает и свою партию в развивающихся комбинациях. Понимает ли он, что идет на сотрудничество? Конечно.