Схватка у Черного Моря

«...оборудовать 424... леерного... шхун... десант помощью барж...»

Из всего, что поддалось дешифровке, явствовало, что белогвардейцы затевают какую-то операцию на море, к которой определенное отношение имеет флот союзников.

Придя к такому выводу, окрвоенком позвонил председателю губисполкома Клименко и попросил еще раз обсудить вопрос об усилении морской обороны одесского побережья, подчеркнув, что получены новые материалы, не терпящие отлагательства.

Руководство партийных и советских органов города понимало всю серьезность положения Одессы и, особенно, уязвимость ее с моря. Секретарь губкома партии Ян Гамарник вместе с окрвоенкомом Артемом Кривошеевым направили в Морское управление штаба Народного комиссариата по военным делам Украины несколько телеграмм с просьбой организовать морскую оборону Одессы. Эти телеграммы с соответствующими резолюциями попадали командующему Советским Черноморским флотом А. И. Шейковскому и оставались без движения. Он неизменно отвечал: «Вопрос изучается» или «Вопрос поставлен в высших инстанциях».

Я. Б. Гамарник

Губком партии и губисполком сразу же после изгнания англо-французских оккупантов из Одессы обратили самое серьезное внимание на укрепление одесского побережья. По их просьбе в Одессу приезжал представитель Морского генерального штаба УССР [1]. Он объехал все побережье, знакомился с обстановкой на месте. Вскоре Высшая военная инспекция Рабоче-Крестьянской Красной Армии предписала командующему III Украинской Советской Армией Н. А. Худякову организовать оборону одесского побережья. А еще раньше Худяков информировал Гамарника, что он просил командующего армиями Украинского фронта В. А. Антонова-Овсеенко прислать в Одессу две подводных лодки для предупреждения возможной высадки десанта.

Известна была в Одессе и докладная записка начальника оперативного отдела Морского генерального штаба УССР П. X. Вукова, составленная еще до освобождения Одессы от французской оккупации. В этой записке о морской обороне одесского побережья говорилось:

«Срочность поставленной задачи и недостаток технических средств не позволяют организовать оборону применительно к современным требованиям морского дела. Зато все, что имеется под руками, должно быть использовано. Все морские орудия, имеющиеся в арсеналах, складах, заготовленные для кораблей, готовность которых не может быть очень скорой, должны быть установлены на берегу для защиты фарватеров, входов во внутренние водные пространства, бухт, пригодных для производства десантных операций. Ни одна мина заграждения не должна оставаться втуне где-нибудь на задворках портовых складов. Должны быть оборудованы хотя бы самым примитивным способом приспособления для постановки мин заграждения. Должна быть организована служба связи на побережье; крайне важно было бы организовать также гидроавиационные отряды» ^{5}.

И все же вопрос об организации морской обороны не подвинулся вперед ни на шаг. В Одессе в то время имелась всего одна батарея из 6-и орудий. Движение же судов Антанты у одесского побережья с каждым днем усиливалось. Уже появились английские миноносцы, на внешний рейд заходили 3 французские канонерки, где-то поблизости находились крейсеры «Кагул» и «Память Меркурия» под андреевским флагом. А тут еще эти шифрованные радиоперехваты... Они таили в себе что-то неразгаданное, вселяли тревогу...

Доклад Кривошеева обсуждался 15 мая на объединенном заседании губкома партии и губисполкома. Заседание, в котором участвовали Ян Гамарник, Иван Клименко, Елена Соколовская и другие ответственные работники, одобрило предложения окрвоенкома о назначении военным руководителем морской обороны Черноморского побережья бывшего контр-адмирала в дореволюционном флоте А. В. Немитца, о подчинении ему всех портов, входящих в Одесский военный округ, о создании экипажа сводных морских команд флота для охраны Одессы, об установке на побережье орудий, снятых с военных кораблей.

Мероприятия губкома партии и губисполкома не встречали поддержки у командующего Советским Черноморским флотом Шейковского и при его влиянии они долго не решались в Морском управлении штаба Народного комиссариата по военным делам УССР. Создавались различные комиссии, организовывались проверки, составлялись акты, а дело стояло на месте.

Одна из комиссий, побывавшая в Одессе в конце мая, донесла в центр: «Одесский окрвоенком самостоятельно подчинил себе все порты, входящие в его округ, и назначил военно-морским руководителем бывшего контр-адмирала и командующего Черноморским флотом Немитца, что сильно затрудняет работу центра» ^{6}.

Против назначения Немитца на пост руководителя военно-морской обороной одесского побережья настойчиво возражал Шейковский. Прибыв в Одессу из Николаева, где находился его штаб, Шейковский долго доказывал сначала Кривошееву, а потом в губкоме партии — Гамарнику, что Немитцу нельзя доверять такой высокий пост, что он может в самый ответственный период изменить, перейти на службу к деникинцам.