Схватка за Антарктиду. Книга 2

Джозеф Фаррелл о размышлениях Виктора Шаубергера в своей книге «Чёрное солнце Третьего рейха» пишет следующее: «В конце концов, ему удалось установить, что рыба каким-то образом использует крайние температуры, чтобы добиваться неподвижности, или, напротив, резко выпрыгивать из воды против стремительного течения. Сжимаясь при охлаждении, молекулы отдают энергию в виде тепла. Но Шаубергер добавил ещё один фактор, приведший его в царство нетрадиционной вихревой физики, которой занимались Гильгенберг, Герлах, Крафт и другие немецкие учёные: когда подобное сжатие происходит естественно, в живой природе, оно неизменно достигается спиралевидным движением, направленным к центру вихревого потока, - это движение он назвал “имплозией”.

Шаубергер предположил, что, если сознательно вынудить материю совершить такое движение, сознательно сжать её спиралевидным вихревым движением, материя, возможно, достигнет такого состояния, когда элементарные частицы в атомах перестанут быть “склеенными” и, освобождаясь, перейдут в какую-то новую форму энергии».

По мнению американского исследователя Генри Стивенса (Henry Stevens), автора книги «Летающие тарелки Гитлера: необычные летательные аппараты Германии Второй мировой войны» («Hitler`s Flying Saucers: A Guide to German Flying Discs of the Second World War»), которая вышла в свет в США в 2003 году, суть теории Виктора Шаубергера заключается в том, что он в качестве объяснения причины возникающего «эффекта форели» предположил наличие особой формы холодной плазмы, которая образуется в ходе такого вихревого движения. Свои теоретические построения Шаубергер дополнил исследованием всевозможных естественных спиралей, хорошо известных математикам, которые описывали их с использованием принципа «золотого сечения», а также числовых последовательностей Фибоначчи.

«В корявых, путаных терминах, - замечает Джозеф Фаррелл, - Шаубергер рассуждал о холодной плазме и холодном ядерном делении, концепциях, значительно опередивших современную ему физику, как традиционную, так и какую бы то ни было ещё. Эти рассуждения привели Шаубергера - как и других современных ему учёных, сторонников традиционной квантовой механики, - к заключению о том, что энергия является относительно свободной и безграничной, если только знать, как к ней подключиться».

Некоторые современные исследователи, изучающие научное наследие Виктора Шаубергера (как, например, уже упоминавшиеся Ларс Йохансон, Курт Халлберг и Мортен Oвзен), полагают, что терминологические проблемы, возникающие при интерпретации языка и определений, использовавшихся Виктором Шаубергером, кроются в том, что он был в большей степени философом, нежели учёным в традиционном понимании этого слова.

Виктор Шаубергер не просто защищал природу, но и предлагал практические варианты того, как ей можно помочь, исходя из собственного длительного опыта наблюдения за природными процессами в естественных, так сказать, условиях. Причём, материальное вознаграждение своего труда его волновало в самую последнюю очередь. Виктора Шаубергера, таким образом, с полным основанием можно назвать первым экологом современности - в самом благородном понимании этого слова.