Скиф-Эллин (СИ)

Как по мне, галеры были похожи. Разве что у ближней зрачки нарисованных глаз были синие, а у дальней — красные, как у запойного алкаша. Насколько я помню по шестому веку новой эры, вино на Родосе, особенно красное, было лучше, чем на других греческих островах, за исключением Хиоса, так что не удивительно было приобрести такие зрачки.

— Сколько возьмешь за провоз до Афин? — спросил я.

— Это твоя лодка? — задал он встречный вопрос.

— Моя, — ответил я и упредил следующий его вопрос: — Продаю ее.

— Я возьму ее в оплату за проезд, — предложил толстяк.

— А личико не треснет?! — поинтересовался я, подобрав греческий аналог, который звучал мягче и без юмора.

Кстати, греческий язык за время моего перемещения немного изменился, но я не мог угадать, как именно. Я легко понимал, что говорит собеседник, и он без труда вникал в смысл сказанного мной, но при этом у меня возникало чувство небольшого дискомфорта, как в двадцать первом веке при общении с поляками или сербами.

— Тогда сиди здесь и жди следующую галеру! — возмущенно молвил толстяк.

— Вырученного от продажи лодки хватит, чтобы оплатить проезд и прождать здесь до холодов, — сказал я, приврав, конечно, но не больше, чем мой собеседник.

Он вдруг улыбнулся, будто услышал комплимент, и произнес восхищенно:

— Ты такой же хитрый, как я!

В Одессе эта фраза предвещала попытку кидка, бессмысленного и беспощадного.

— Мне далеко до тебя! — польстил я в ответ, что в Одессе обозначало крайнюю степень пренебрежения к намерениям собеседника.

Грек понятия не имел об одесском этикете (или я не врубался в нынешний греческий), поэтому заявил самодовольно:

— Так и быть, отвезу тебя в Пирей и дам за эту лодку пять драхм.

— Пятнадцать драхм, — потребовал я, вспомнив, что на восточном базаре первую озвученную цифру надо умножать или делить на три, в зависимости от того, продаешь или покупаешь.

Видимо, умножать надо было на десять, потому что толстяк сразу согласился.

— Когда отплываешь? — спросил я.

— Сегодня к вечеру разгрузимся, завтра погрузимся и, если Посейдон будет не против, послезавтра утром отправимся в путь, — подробно объяснил он.

— Ты — капитан или владелец галеры? — задал я вопрос.

— Хозяин! — торжественно оповестил он и представился: — Меня зовут Хариад. А тебя, чужеземец?

— Александр, — ответил я.

— У тебя греческое имя. Твои родители греки? — поинтересовался он.

— Нет, но мой народ торгует с греками. Один из них по имени Александр оказал услугу моему отцу, и тот дал мне его имя. Наверное, боги шепнули моему отцу, что мне придется побывать у вас, — придумал я наскоро.

— Откуда ты родом? — продолжил допрос Хариад.

— Из Гипербореи, — ответил я.

— Это где скифы живут? — уточнил он.

— Севернее их на пару месяцев пути, — сообщил я.

— Где всегда очень холодно? — задал Хариад еще один уточняющий вопрос.

— Не всегда, но дольше, чем здесь, — ответил я.

— Далековато тебя занесло! — сделал вывод хозяин галеры.

— Люблю путешествовать. Собирался побывать в стране Людей Большой Реки, но галера наша, нагруженная мрамором, попала в шторм и быстро затонула, я один успел спрыгнуть в лодку, — рассказал ему.

Хариад, как догадываюсь, не поверил моему объяснению, но, поскольку утонувшее судно было не его и даже не греческое, решил не выводить меня на чистую воду. Тем более, что ему по дешевке досталась лодка.

— Гони оплату, — потребовал я.

То, что судовладелец оценил мою лодку в драхмах, говорило о том, что у греков появились монеты. Это облегчало мою жизнь. Привык к деньгам. В предыдущие две эпохи мне было напряжно в этом плане.

— Пойдем на галеру, там рассчитаемся, — предложил Хариад.

— Можно оставить у тебя свои вещи? Не украдут? — спросил я.

— Положишь на корме. Там мой слуга будет приглядывать, — предложил судовладелец.

По шаткой сходне он поднялся довольно ловко. У меня получилось хуже, хотя телу было больше девятнадцати (пяточная кость сломана), но меньше двадцати четырех (послеоперационного шрама пока нет). По диаметральной плоскости галеры проходила куршея, по которой мы добрались от носовой палубы до кормовой, где был невысокий шатер из сшитых, бычьих шкур. Хариад занырнул в шатер, предложив мне подождать снаружи.