Скифская чаша

— Я вас прошу, — заволновалась женщина, — очень прошу, сделайте, как же я буду без газа?

— Сделаем, — пообещал Зозуля, роясь в инструментах, — сделаем, гражданка Ютковская. — Лейтенант принялся крутить кран. — Ютковская? — спросил он как бы просто так, из любопытства. — На той неделе был тоже у Ютковских, на Стрелецкой.

— Ютковских в Киеве хватает, — согласилась женщина.

— И все — ваши родственники? — захохотал Зозуля.

— Хорошо иметь много родственников, — заметила Дора Ефимовна. — Много родственников — много добра!

— И у вас много?

— Не дал бог.

— Одни живете?

— Почему же одна, с племянницей. Еще брат... Троюродный...

— Все же брат, и то хорошо, — одобрил Зозуля, — говорят ведь, на безлюдье и Хома человек. Слыхали?

— На безрыбье и рак рыба?

— Точно. И где же он живет?

— Брат?

— Троюродный... — ухмыльнулся лейтенант, будто это его совсем не интересовало.

— Далеко. Возле Гидропарка.

— Далековато. Однако если хорошая квартира...

— Однокомнатная.

— Холостяк?

— Старый барсук.

— Старику что! Старик может не работать. У Гидропарка лес рядом, ходи грибы собирай...

— Лес, верно, рядом и пруд.

— Знаю, — подтвердил Зозуля, — там девятиэтажные дома.

— Он в шестнадцати...

— По-моему, возле пруда больших домов нет.

— Есть один, левее шоссе. Квартиры там хорошие, но я бы не поехала.

— Почему? Метро там рядом.

— Но ведь у нас центральнее и быть не может.

— Центр остается центром, — согласился лейтенант. — И на каком этаже живет ваш брат?

Ютковская подозрительно посмотрела на него, но Зозуля так старательно крутил кран — мол, разговор так, между прочим, — что только покачала головой.

— Не знаю, — вздохнула она, — племянница рассказывала, что в шестнадцатиэтажном, левее пруда, я там не была.

— Побываете. На новой машине...

Лейтенант еще немного пошевелил кран, намылил его, пустил газ и, убедившись, что утечки нет, сложил инструменты. В конце концов, он и так узнал много. За день-два можно перебрать всех жильцов однокомнатных квартир шестнадцатиэтажного дома, и найдут родственника Доры Ефимовны Ютковской. Обязательно найдут: не такое уж и сложное дело.

— Принимайте работу, тетенька! — весело сказал он, потому что настроение лейтенанта значительно улучшилось.

Зозуля предложил начать знакомство с жильцами здания у Гидропарка с изучения домовой книги: все просто, тебе дают список тех, кто живет в однокомнатных квартирах, и ты уже сам смотришь, может ли кто-нибудь из них быть родственником Розалии Ютковской и троюродным братом Доры Ефимовны.

Он был прав, этот дошлый лейтенант, но Хаблак почему-то не спешил в контору, находившуюся в квартале от дома. Майор с минуту посидел на скамейке у первого подъезда, где над почтовыми ящиками висел список жильцов.

Малявский, Ильченко, Журавлева, Попадин, Билевич, Божик, Кушнир, Кузин, Долишня, Береговенко, Кучугурный, Матов, Явкин...

Незнакомые фамилии как незнакомые предметы — ничего не говорят и не вызывают никаких ассоциаций.

Ильченко... Может, мужчина, а может, и женщина, старая и немощная или молодая, красивая, привлекательная... Или Явкин... Наверное, он и является родственником Ютковской. Старый и нелюдимый человек, скупающий золото или валюту. Только для чего?

Хаблак перешел во второй подъезд.

Иванченко, Сахно, Ворона. Грубер. Воскобойник...

Погоди, где он недавно встречал эту фамилию?

Хаблак напряг память и сразу представил себе человека за столом у окна, а рядом столы, за которыми сидят красивые девушки — техредакторы издательства.

«Воскобойник А. С.»

А как зовут заведующего отделом?

Зозуля что-то заметил на лице майора и спросил:

— Набрел?

— Кажется. Не видел, где здесь телефон-автомат?

— У соседнего дома.

Номер Данько был занят. Хаблак нетерпеливо крутил и крутил диск, ругаясь сквозь зубы: неужели можно так долго разговаривать? Наконец послышался длинный гудок и сразу откликнулся Данько. Майор спросил, не чувствуя, как дрожит его голос:

— Слушай, Петро, как зовут вашего заведующего техотделом?

— Воскобойника?

— Угу.

— Аркадий Семенович.

— Спасибо.

— А что?

— Порядок, старик, никому не говори о нашем разговоре. Кстати, где он живет?

— Возле Гидропарка.

— Чудесно.

— Это он?

— Ничего пока не знаю, но молчи.

— Понял.

Отяжелевшей рукой майор повесил трубку. Добрый день, малопочтенный Аркадий Семенович, кажется, наконец приехали.

Зозуля смотрел вопросительно, и Хаблак не стал испытывать его терпения.

— Аркадий Семенович Воскобойник, — объяснил он. — Сотрудник издательства. Живет в сто восьмой квартире.

— И эта парикмахерша Роза его племянница?

— Наверняка. Когда-то заходила к дядюшке в издательство. Там ее и увидел Ситник, а этот парень был не промах.

— Потом Воскобойник воспользовался этим?

— Разумеется. Когда узнал о вечере археолога, детально продумал план кражи. Нажал на Ситника, а может, и вовсе не нажимал, пообещал щедрую награду...

— Могла и сама парикмахерша.

— Могла, — согласился майор. — Дядюшка рассказал ей, сколько они заработают на чаше, и Ютковская уговорила Ситника выбросить ее, когда погас свет.

— А электричество испортил Воскобойник!