Скифская история

Турки же по всем местам приступающе стужаху гражданом, не дающе покоя день и нощь, зане, яко речеся, множеству сущу велию турков. В тридесятый же день по первом приступе, еже имать быти марта в 30 день, паки турки прикативше вся пушки, и пищали, и прочая стеносокрушителная устроения, начаша бити ото всех стран по граду.

Во оных же пушках две пушки зело велики, яко ядро единыя бяше в пояс стояща мужа, другая же в колено. И сию великую пушку поставиша противо стены, юже Зустуней храняше – бяше же стена та низка и ветха.

И яко удариша по стене той, тогда начат колебатися от зелныя силы. И паки второе стрелено бысть: тогда сокрушися и спаде стены тоя сверху саженей на пять. В третие же не у спеша стрелити, зане нощь постиже их.

Зустуней же то место нощию зделати повеле; и внутрь града противо того места другую древяну стену учинити и землею насыпати; и тако соделано бысть.

Наутрие же турки паки начаша стреляти по тому же месту изо многих пушек. И яко надкрушиша стену, тогда наведше болшую пушку стрелиша, чающе до основания опроврещи ю. Но ядро оно полетело мало выше стены градныя, токмо седмь зубцов захватило, и ударися в церковную стену, и распадеся на части.

В полу дня паки начаша туюдже пушку уготовляти к стрелянию. Зустуней же наведе свою пушку противу тоя и стреляти повелев. И улучиша ядром во устие тоя великия пушки, и разбиша ю.

Видев же сие, нечестивый Махомет возъярися зело и с яростию многою начат вопити ко всем своим на разоярение града. Воинство же все воскричавше, всеми силами по земли и по морю со всякими хитростьми приступиша на взятие града.

Граждане же во стекши на стены противляхуся им, биющися крепко. И ис пушек и пищалей стреляюще многих турков побиваху. Ибо вси людие текоша битися, точию священный чин с патриархом осташася во храмех Божиих молитвы совершающе.

Царь же с велможами объезжаше у стен града, укрепляше воинство. И повеле звонити по всему граду. Такожде и Зустуней обтекаше стены градныя, утверждаше и понуждаше воинство.

И яко услышаша людие звон у святых церквей, абие охрабришася вси и бияхуся с турки крепко зело. И яко же предписахом, кий язык изрещи может обоих дерзновения?

Сам же Махомет зело прилежаще брани, овех воздаянми и честьми, иных же страхом понуждающи. И сице укрепляеми, турки неослабно прилежаху брани, стреляху из тмочисленных пушек и пищалей, и приближившися ко граду на стены восхождаху, и врата градныя плещи своими усиловаша сокрушити.

Греки же мужественно отпор творяху турком. И бяше от обоих стран различными образы и многообразными смертми множество побиенных. Падаху убо турки – такожде и со стен греки – яко снопие мнози, и кровь течаше аки река многа, и наполнишася рвы трупия человеческаго, яко по них ходити и яко по степенем воступати и битися турком. Бяху бо им мертвии мост и лествицы ко граду.

Такожде и потоки и бреги окрест града наполнишася трупов человеческих. Такожде и затоке Галатстей с кровию смешатися, тако престрашна бяше брань. И аще не бы нощь постигла и окончала брань ту, то бы конечная была пагуба граду, понеже граждане вси зело утрудишася и изнемогши яко мертвы падаху.

И тако нощи наставшей отступила турки во станы своя. Граждане же возлегоша комуждо идеже прилучися. И тоя нощи ничтоже бяше слышати, точию вопль и стенание людей избиенных, иже еще живи быша.

Наутрие же повеле царь избиенных своих собрати и погребсти, раненых же врачем отдати. И собрано бысть мертвых греков, и немец, и армен, и прочих пришелцов 5700 мужей. Зустуней же с прочими велможи поидоша по стенам града, смотряюще трупия неверных, и сметивше сказаша царю и патриарху, яко 35 000 тогда турков убито.

Обаче царь зело рыданми плакаше, видящи падение своих, а помощи ниоткуду надеяшеся, к тому неотступное видев дело нечестивых. Но обаче патриарх и велможи утешаху царя. И вси шедше в великую церковь со всеми благородными всю нощь пояху, молящеся Богу.

Безбожный же Махомет не восхоте взимати трупия избиенных своих, но из пушек хотяше их во град метати, да тамо согниют и усмрадят жителей градских. Но возвещено ему бысть пространство града, и яко таковая не сотворят жителем зла, абие посла многие полки, иже собраша и пожгоша мертвых.

По том в девятый день, иже имать быти апреля в 8 день, паки скверный Махомет повеле всему воинству приступати ко граду и брань творити по вся дни; и пушку великую крепчае пределати повеле.

Сия же видев Зустуней, собрався с патриархом и велможи, приидоша к царю и начаша увещевати его глаголюще: «Видим, господине царю, яко безверный Махомет не ослабевает в деле своем, но паче готовится ко множайшим бранем. Мы же что сотворим, ниоткуду помощи имуще или чающе? Сего ради подобает тебе изыти из града на подобное место. И егда сия услышат братия твоя и окрестнии народи, то приидут к тебе на помощь. Еже услышав нечестивый сей, устрашився отступит от града». К тому ж и ина многа изрекоша к нему, и карабли и катарги Зустунеевы даяху ему.