Скифская Русь. От Трои до Киева

Знаменитая Певтингерова таблица удостоверяет, что в начале I тыс. в междуречье Дуная и Днестра (юго-восточнее Карпат) проживали венеды. Видимо, в их число входили и борисфениты (союз борусков и венетов), отступившие из Поднепровья под натиском сарматов. Историкам раннего Средневековья «дунайские венеды» известны под именем антов, народа «бесчисленного и храбрейшего» (Маврикий, VI в.). ВIV–VI вв. анты восстановили контроль над Поднепровьем и северным побережьем Азовского моря, благо им помогали ванны-венеты, подоспевшие из Закавказья. Со страниц письменных источников имя антов исчезает в самом начале VII в. Но в то же самое время на той же территории отмечено присутствие «народа рос»!

Западными соседями антов были славяне. Прокопий Кесарийский (VI в.), подчеркивая близкое родство славян и антов, отмечает, что они ничем не отличаются друг от друга по внешнему виду, говорят на одном и том же языке. «Да и имя встарь у склавинов (славян. — А.А.) и антов было одно. Ибо и тех и других издревле звали «спорами». Спорыш в восточнославянской мифологии воплощение плодородия. Его представляли в виде белокудрого человека, который ходит по полю, иногда вместе с Богом и Раем (Яром). Первоначально Спорышем называли двойное зерно или двойной колос, который в славянской традиции рассматривался как близнечный символ плодородия, называемый «царь-колос». При отправлении архаичных аграрных обрядов из двойных колосьев плели венки, варили общее («братское») пиво. Своими отдельными чертами Спорыш напоминает и Яра, и Ивана, и Леля. Так же как их имена, его имя было использовано в качестве названия союза праславянских и арийских племен в Подунавье. Близнечную символику культа Спорыша можно интерпретировать в данном случае как указание на этническое родство славян и антов (потомков ариев), а в его «дружбе» с Яром видеть хорошо известный факт усвоения славянами элементов арийской культуры.

Теперь о самом имени «славяне». Оно впервые упоминается историками при описании событий VI в, когда славяне вместе с антами стали угрожать Византии. До того славянские племена находились под игом Рима. В связи с этим уместно вспомнить об одном персонаже римской мифологии — боге Сильване. В период Римской республики Сильван не имел официального культа и был мало известен. Однако во времена империи он стал самым популярным богом плебеев и рабов. В нем видели покровителя культурного земледелия, хранителя дома, защитника от захватчиков, могучего верховного бога, а также человека, подобно Гераклу, заслужившего апофеоз за труд на благо людей. Его благодарили за исцеление, удачу, освобождение от рабства, от него ждали награды в загробной жизни за честный труд. Противостоя богам официального пантеона, он как бы воплощал протест народа и рабов против морали и культуры высших классов. Последние же причисляли Сильвана к «черни земных богов», трактовали его как мятежника и врага богов небесных.

Русской параллелью Сильвану служит… Соловей-разбойник. Соловей — хозяин леса, он свил себе на двенадцати дубах гнездо и, сидя в нем, свистал так сильно и громко, что все низвергал своим посвистом, словно напором стремительного вихря. «В образе Соловья-разбойника народная фантазия олицетворяла демона бурной, грозовой тучи. Имя Соловья дано на основании древнейшего уподобления свиста бури громозвучному пению этой птицы» (Афанасьев А. Н.). Образ этого лесного чудища прекрасно соответствует изначальным представлениям римлян о Сильване как божестве лесов и первозданной природы. Славяне сохранили наиболее архаические его черты, и это доказывает, что они непосредственно участвовали в создании и оформлении его культа. Старославянская форма слова «соловей» — «славий». От нее произошло как имя Сильван, так и название племени славян. По описанию арабского писателя Ибн-Даста (X в.), «страна славян — страна ровная и лесистая; в лесах они живут. Они не имеют ни виноградников, ни пашен». Для жителей лесов естественно было связать название своего племени с именем их главного хранителя Соловья.