Скифская Русь. От Трои до Киева

Владимир был сыном Святослава и ключницы Малуши — рабыни, как ее аттестует летопись. За то его прозывали «робичич». Но он был законным сыном, рожденным в браке (с обычаем многоженства покончит чуть позже христианство). Владимир, наряду с другими своими братьями — Ярополком и Олегом, — был наследником великокняжеского престола, но его статус в силу положения матери был несколько иным. Ключник или ключница, распоряжавшиеся припасами княжьего дома, по нормам феодального права должны были быть рабами. «Русская Правда» определила положение ключника следующими словами: «А се третье холопство, привяжет ключ к себе без ряду». Без ряду — значит без договора, без каких бы то ни было прав. Это холопство — полное, рабство в прямом смысле слова. И если искать какие-то начальные впечатления, отразившиеся на характере будущего правителя Руси, то они связаны с обидой за мать.

Отцом Малуши был Малк Любечанин. Был у нее также брат Добрыня, который опекал юного Владимира. Именно он посоветовал новгородцам пригласить на княжение своего воспитанника. Святослав самолично посадил Ярополка в Киеве, Олега у древлян, но относительно Владимира он никакой инициативы не проявлял. Почему же новгородцы откликнулись на предложение Добрыни и попросили Святослава прислать к ним Владимира? В большой политике ничего просто так не бывает. Добрыня что-то пообещал новгородским боярам в случае согласия, а те чего-то потребовали от него взамен. Относительно последних все более-менее понятно. Новгородцам до времен Ивана Грозного жилось тем слаще, чем горшей была судьба киевлян. Они хотели повелевать Киевом и готовы были платить за реализацию этого плана наличными. Ну а что же Добрыня? Был он обыкновенный воин и отважный защитник юного князя или ловкий авантюрист, преследовавший свои корыстные цели?

Начнем, прежде всего, с одной чрезвычайно поучительной ошибки, растиражированной в тысячах, а то и в миллионах изданий. В летописном Добрыне обычно видят былинного богатыря Добрыню Никитича. Но это заблуждение. Твердых оснований для отождествления дяди Владимира со знаменитым русским богатырем нет. Совпадают имена, но разве этого достаточно? Отчества у них уже разные: один — Никитич, другой — Малкович. Более того, Никитич родом из Рязани, а Малкович — уроженец Любеча. Как видим, отличий вполне достаточно, и всякие попытки совмещать былинного и летописного Добрынь являются не более, чем фантазиями отдельных историков. Кстати, летопись нигде не говорит о выдающихся военных навыках дяди Владимира. А ведь это самый главный признак, по которому следовало бы сравнивать двух героев! Мы не располагаем ни одним примером, где хотя бы намекалось на его богатырские подвиги в боях с врагами. Воеводой Владимира был не он, а Волчий Хвост. И когда после осмотра пленных болгар Добрыня говорит князю: «Все они в сапогах. Эти дани нам не дадут — пойдем поищем лапотников», то за этими словами нам видится не бесстрашный воин и защитник земли Русской, а прагматичный грабитель, настроенный выбрать соседа послабее и обобрать его. Версия о богатырской природе Добрыни Малковича искусственно внедряется в сознание людей, чтобы облагородить его образ. Это обычный агитпроп.

Гораздо большего интереса заслуживает совершенно иная точка зрения на Добрыню, сына Малка Любечанина. Имя «Малк» еврейское, на иврите «малк» или «мелех» означает «царь». Но тогда дядя Владимира — еврей по крайней мере по отцу. То же самое следует сказать и о его сестре, матери Владимира. Имя Малуша — уменьшительно-ласкательное от еврейского Малка — царица, оно свидетельствует о высоком статусе человека в еврейской среде. В связи с этим не исключено, что Малка по своему происхождению была из рода хазарских царей, власть которых пресек отец Владимира Святослав своим походом на Итиль. Да и стал бы узаконивать свой брак Святослав с простой рабыней? Отчего-то историки молчат на эту тему, мол, всякое бывает. Но здесь, похоже, та ситуация, когда «докапываться» до истины надо самостоятельно. Дело в том, что по-еврейски «рабби» значит учитель, раввин, и если только принять гипотезу о еврейских корнях крестителя Руси, то сразу же изменяется и его общественный статус. Он уже не сын рабыни, а внук раввина, потомок хазарских царей.

Большинство исследователей избегают обсуждения темы «Владимир и хазары», ссылаясь на то, что князь все равно не принял иудаизм, и в его характере победила русская «половинка», унаследованная от отца. Но это неправильно. Хазарская партия в Киеве влияла на политику страны. Она горела жаждой мести за разгром Хазарского каганата, за утрату контроля над торговыми путями через Русь. Сделать иудаизм официальной религией Руси по тем временам было задачей нереальной. Русичи прекрасно помнили судьбу Хазарского каганата. Поэтому хазарские евреи действовали более изощренно. Они выступили в качестве третьей силы, искусно лавируя между язычниками и христианами. Планы этой третьей силы выражал летописный Добрыня.