Скифская Русь. От Трои до Киева

Третий предмет — боевой топор. Думается, что здесь речь идет о том самом топоре, который Геракл похитил у амазонок и передал царице Лидии Омфале. О форме священного оружия тоже гадать не приходится: это лабрис — двусторонний топор. Его небольшим усовершенствованием служит обоюдоострая секира. Это сакральный предмет. Его округлые формы служат символом женского начала, а пронизывающее их топорище (древко) — мужского. Название культового топора родственно слову «лабиринт». Для лингвистов его смысл темен и загадочен, но, как и сами лабиринты, оно русское по происхождению. Лабиринт — это лоб Арины (Яры), священное место богини ариев. По смыслу это бабье лоно. От этого выражения получил свое название и вавилон — рисунок, напоминающий лабиринт, но составленный из нескольких вписанных друг в друга прямоугольников. Лобное место — не просто возвышение, это еще и алтарь, где в древнейшие времена приносились жертвы Великой Богине. В лабиринте жертвоприношение осуществлялось в центре спирали, который мыслился местом связи с миром предков. При закладке этрусских городов эту роль играл мундус. Смысл этого этрусского слова теперь совершенно ясен. Мундус, являвшийся священным центром города, мыслился также входом в жилище бога. На его месте в будущем закладывался храм. Кстати, в переводе с греческого имя Омфала означает «пуп», «центр», «середина», что очень подходит для хозяйки мундуса. Обладание лабрисом символизировало контроль над святилищем и власть над городом (обладание военной силой). По преданию, он достался Колаксаю, который и стал царствовать над скифами.

Наконец, последний предмет — чаша. Изначально ее использовали для сбора крови жертвенного быка (древнейший прообраз Грааля), но потом она стала общей чашей ритуального винопития во время религиозных празднеств и при освящении братских союзов. Геродот сообщает, что во время царствования Креза (560–546 гг. до н. э.) спартанцы изготовили в подарок лидийцам медную чашу для смешивания вина, украшенную по краям всевозможными узорами, огромных размеров, вместимостью на 300 амфор. Но она так и не попала в Лидию: то ли потому, что ее похитили в пути, то ли потому, что столицу государства город Сарды к тому времени уже захватили персы. Напрашивается мысль сопоставить эту чашу с тем священным сосудом, о котором упоминает скифская легенда. Но почему ее везут не из Лидии, а, наоборот, в Малую Азию? И почему ее изготовление взяли на себя спартанцы? Все объясняется, однако, на редкость просто. Царь Крез принадлежал к роду, сменившему в начале VII в. до н. э. Гераклидов. Но приход новой династии предполагает и обновление святынь. Изготовление новой ритуальной чаши восстанавливало связь с верховным божеством и подчеркивало преемственность царской власти. В Спарте особо почитали Геракла, поэтому чаша, изготовленная там, символизировала братский союз греческих и малоазийских Гераклидов.

Все четыре священные регалии скифских царей обнаруживают связь с Лидией и непосредственно прилегающей к ней Фригией. Все ниточки из клубка скифской легенды ведут к одному и тому же центру. Находит даже объяснение и, казалось бы, малозначительная деталь, что все упавшие с неба предметы были не бронзовыми, не медными, а золотыми. Дело в том, что именно фригийскому царю Мидасу, сыну Гордия, греки приписывали дар обращать все, к чему он прикоснется, в золото. Сказки, как говорится, сказками, но опять-таки нельзя не подчеркнуть, что это предание относилось не к иранскому или какому-нибудь другому правителю, а к малоазийскому тирану.

Для полноты анализа легенды о сыновьях Таргитая нам осталось только объяснить значение их имен и указать те исторические народы, которые они олицетворяли. А согласно Геродоту, «от Липоксаиса, как говорят, произошло скифское племя, называемое авхатами, от среднего брата (Арпоксаиса — А.А.) — племя катиаров и траспиев, а от младшего из братьев (Колаксаиса — А.А.) — царя — паралатов». На сегодняшний день принято считать, что имена трех братьев имеют во второй части слова общий элемент, передающий иранское «владыка, царь», а в первой части содержат корни, имеющие значения «гора», «глубь» и «солнце». В такой интерпретации миф о трех братьях моделирует трехчленную по вертикали структуру мира, включающую верхний мир (небо, солнце), нижний мир (земную и водную глубь) и горы как средний, связующий их элемент. Относительно трактовки названий родов, подвластных братьям, сколько-нибудь удовлетворительные версии отсутствуют. Странно, не правда ли? Ведь речь идет о скифском предании, где должна присутствовать самая точная и сокровенная информация. А выходит, что и названия у племен какие-то диковинные (вроде, как и не скифские), да и имена братьев — сплошная аллегория.