Скифские империи. История кочевых государств Великой степи

И снова Тимур на короткое время не стал преследовать бежавшего противника и отправил армию в Монголию против калмыков, за которыми его полководцы следовали до самых северных заледенелых пустынь. Кампания продлилась пять месяцев в южных регионах Сибири: монголы шли по пустым равнинам, находили плоты и мосты, на которых противник переправлялся через Иртыш, и вырезали свои имена и цель похода на деревьях, обступавших его унылые берега, но не видели ни следа человека; животные и растения оскудевали у них на глазах, и войску приходилось питаться корешками и жалкими результатами ежедневной охоты. В конце концов, оправдывая отказ от погони тем, что, по их утверждению, они достигли обиталища соболей и горностаев, то есть земли вечного дня, где не мог бы жить ни один истинный мусульманин, ведь ему пришлось бы отказаться от закатной и полуночной молитвы, предписанной законами пророка, войско повернуло назад и возвратилось в Самарканд, и Тимур в том же году лично выступил в поход, чтобы воздать Тохтамышу за его неблагодарность. Громадная рать Тимура простиралась на 30 километров в ширину, и ее сопровождало несколько правителей из потомков Джучи, изгнанных из Дешт-и-Кипчака. Отойдя на некоторое расстояние от столицы, император принял послов Тохтамыша, которые привезли ему письмо[206] от своего господина, в котором он, покорный и полный раскаяния, молил о прощении и милости, но Тимур отверг все предложения хана и продолжил путь.

Шесть месяцев чагатаиды маршировали по бескрайним степям, простершимся на север до Дешт-и-Кипчака, пока, по словам персидского историка, не «дошли до такого места, где еще до вечернего намаза начиналась заря и восходило солнце». Они остановились у подножия Уральских гор, которые московиты звали Поясом Земли, неподалеку от места, где расположились войска Тохтамыша; каждый день происходили мелкие стычки между разведчиками и фуражирами обеих армий и обе стороны с тревогой ожидали боя. Все сыновья императора командовали каждый своим отрядом, и войска, стоя в боевом порядке, были разделены на семь частей, так как семь – священное число у татар; тогда как армия Тохтамыша, полководцы и офицеры которой были потомками ханского рода, выстроилась в виде полумесяца. Прежде чем вступить в бой с врагом, все воины чагатаидов преклонили колени в молитве, и дервиши прошли вдоль их рядов, читая отрывки из Алкорана под аккомпанемент литавр и других музыкальных инструментов; и предсказатели, бросая пыль в сторону врага, громко и пронзительно восклицали: «Так почернеют ваши лица от позора после вашего поражения!» 6 июля 1391 года обе армии пошли в наступление, и даже их враги запомнили, как храбро в тот день дрались приверженцы Тохтамыша. Они отбросили и разгромили целую орду Сулдуза и на мгновение заставили врага заколебаться; затем Тимур лично разметал их основной корпус, но его соперник снова построил фланг; и исход сражения в конце концов предрешило лишь предательство знаменосца, который бросил флаг соотечественников и поднял чагатаидское знамя среди ордынской конницы, из-за чего их полководец решил, будто враги проникли в его ряды. Это произвело смятение, еще более усиленное ударом кавалерии, и, если сказать собственными словами Тимура в его Уложении, «Тохтамыш пустил орду Джучи по ветру запустения». Он бежал, вся его армия была сметена и рассеяна, и на протяжении ста верст, пока продолжалась погоня, не было видно ничего, кроме поломанных луков, брошенных знамен и равнин, усеянных трупами и озерами и лужами крови. Сразу же после битвы Тимур спешился с коня и, по своему обыкновению, опустился на колени и сначала поблагодарил Всевышнего за победу, а затем отрядил по семь из десяти всадников своей армии в погоню за бежавшим неприятелем. Лишь немногим из злосчастного улуса Джучи удалось скрыться; перед ними была Волга, а за ними – враги со всех сторон; все их женщины, дети и имущество стали добычей победителей, которые с награбленными богатствами и рабами вернулись в Самарканд, и император поставил ханом Дешт-и-Кипчака чингисида Кунче Оглана.