Скифы

– Но и это еще не все. Некоторые чисто скифские имена были присвоены другими народами. Вон загляни в «Справочник русских имен», неделю плеваться будешь! Там Карлы, Моисеи, Соломоны, Ричарды, Срули, Аменхотепы… Все – русские имена, представляешь? Я бы этого составителя… Такое дерьмо случилось и со скифскими. Ищи даже в римских именах или французских. Если что-то в тебе дернется, например, при слове «Ричард» – то это наше скифское имя, что потом присвоили другие народы!

Тор набычился:

– По какому праву?

– По праву мародеров, – подсказал Раб Божий мирно.

А экономист Откин предположил:

– Но могли и сами скифы навязать побежденным народам свои имена. Как нам навязали победители своих Иванов, Василиев, Соломонов…

Тор зарычал в бешенстве. А практичный Денис-из-Леса предложил:

– Надо предусмотреть, чтобы взрослый скиф мог и по закону менять имя. Скажем, вдруг понял или подсказали умные головы, что Иван – жидовское имя. Или хуже того – русское! Вот и бежит в меняльную контору.

Тор усомнился:

– Неразбериха начнется. Преступникам скрываться проще.

– Ну, с компьютерными технологиями любое изменение остается на бумаге, в файлах, в фото, а Интернет дает доступ из любой медвежьей точки планеты. У медведя может быть точка? К тому же преступников поубавим нашим острым Мечом… А главное, менять позволим только раз в жизни, чтобы стало событием, а не превратилось в хохмочку.

К их удивлению, вечно осторожный правозащитник Klm сказал:

– Да, это надо записать в права… человека. Нехорошо, что человек вынужден всю жизнь подписываться именем, которое ему навязали, не спрашивая, родители в глубоком детстве. А вот по достижении определенного возраста, скажем, восемнадцати, имеет право сменить имя…

– …пол, возраст и национальность, – добавил грубый Тор под смешки скифов.

Klm скривился, смешался, а Крылов сказал предостерегающе:

– Ребята, ребята! Помните, что высмеять можно все. Высмеивающий всегда выглядит умнее того, кто что-то предлагает. Высмеивание – оружие трусов и импотентов. У нас же хватит отваги и потенции предлагать, строить, добиваться! Хватит!

– Ура! – закричал Откин.

Крикнули «ура» и остальные. Крылов оглядел всех подозрительно. Нет, в самом деле кричат искренне.

– Итак, – сказал Черный Принц, – ты прошел в Думу. Не по мажоритарному принципу, а по партийному списку… что значит, еще двое-трое от партии скифов. Уже круто!.. Теперь будь готов, что и тебе придется позировать перед телекамерами, отвечать на вопросы, давать интервью…

Крылов отмахнулся:

– Вряд ли. У всех берут, что ли? В Госдуме несколько тысяч… или сотен депутатов, а на экранах мелькают рожи одной и той же пятерки. Нет, нас никто не заметит.

– Все равно будь готов, – настаивал Черный Принц. – И наготовь интервью на разные случаи. Экспромты и прочие домашние заготовки! В первую очередь придется отвечать, как мы, скифы, смотрим на саму идею Запада…

Крылов отмахнулся:

– Никакой идеи Запада нет: Запад как раз овладел искусством и без всякой идеи «жить неплохо». Восток живет хуже, но тоже без особенной идеи: есть идея Брахмана, который Атман, но нет «индийской идеи». Идеи есть только в мусульманском мире, там идеи кипят, но их так много, что ни одна пока что не стала большим крокодилом, что поглотал бы мелких крокодильчиков. Вообще, идея страны есть только в одной стране. В нашей, ессно.

Раб Божий завозился довольно, сказал убежденно:

– Идеи мессианства. Богоискательства! Божий Дух!

Крылов покачал головой:

– «Русская идея» состоит в том, что Россия и есть идея. Ничего постыдного в такой трактовке нет. Иные страны и культуры на поверку оказываются куда более эфемерными образованиями. Особенно это касается обожаемой и ненавидимой всеми Америки, потому что Америка – это мечта.

Матросов поморщился:

– Ну, если и мечта, то не наша, не наша!

– У американцев, – сказал Крылов, – есть только одна цель, единственная норма морали и только один жизненный принцип – быть счастливыми. Представь, что ты дрался за собственную жизнь – и победил! Ты жив. Жив. Даже с закрытыми глазами чувствуешь солнце, ветер, волнующиеся травы, облака, крики птиц. Все прекрасно. Просто жить – это великое счастье. Это называется «послестрессовый синдром. Буря прошла, семицветная дуга висит в чистом небе. Это мгновенное счастье, к сожалению, недолговечно. Но культура может быть построена так, как будто все и всегда находятся в этом безоблачном состоянии. Америка именно такова. Нормальный американец, такой улыбчивый и бодрый, все время как бы немножко пребывает в «послестрессовом синдроме». Это состояние вызывается, поддерживается и используется американской культурой для того, чтобы поддерживать существование Америки.

– Интересно, – пробормотал Черный Принц.

Глава 21

Он смотрел исподлобья, готовый возразить в любое мгновение, если Крылов вдруг похвалит проклятую Америку.