Скифы

Черный Принц фыркнул и отвернулся. Гаврилов сказал мягко:

– Да, это не тот Меч… Этот во дворе не установишь. Так что с ним будет еще труднее. Разве не так?

Крылов с удивлением рассматривал эскиз.

– Ого!.. Это же какого он размера…

– Вон все расчеты, – сказал Денис-из-Леса.

– Да что мне цифры, – ответил Крылов с неудовольствием. – Я философ, а не каменщик. Ты мне дай…

– Все понял, – ответил Денис-из-Леса быстро. – В высоту он будет… гм… с собор Василия Блаженного… Ну, чуть повыше. Раза в три. Собор Василия Блаженного – это такая многолуковная церковь, что на Красной площади… Может быть, кто видел? А в ширину, понятно, пропорционально.

Меч даже на эскизе поражал зловещей красотой. Была в ней ярость молодого народа, которому палец в рот не клади, который будет расти и учиться стремительно, в бешеном темпе, за косой взгляд в свою сторону шарахнет по голове, а чуть подросши, начнет вступаться за справедливость и на улице.

– Круто, – сказал Крылов. – Круто. Даже не представляю, где поставить… такой огромный.

– Меньше делать не стоит, – сказал Денис-из-Леса быстро. – Сразу исчезнет эффект!

Крылов поколебался, согласился:

– Да, мельче не стоит. Но где? Надо просмотреть карту.

А грубый Тор брякнул:

– Где-где! Да на месте Васьки Блаженного. Снести его к чертовой матери.

Все рассмеялись. Увы, даже власти московского мэра для сноса такой ценности русского народа будет недостаточно.

Из соседней комнаты, где установили компы и куда провели оптико-волоконную связь, раздраженные голоса звучали все громче. Крылов толкнул дверь, остановился, оглушенный криками. Красные, разъяренные, Klm и Тор вот-вот были готовы броситься друг на друга с кулаками. На миг Крылову захотелось посмотреть, что же стоит сунь– хунь Klm против кулаков Тора, но совсем не скифское благоразумие заставило перешагнуть порог со словами:

– Тихо-тихо! Я принес решение.

Оба обернулись злые, с перекошенными рожами. Klm, более быстрый в реакциях, спросил:

– Какое решение?

– А о чем спорите? – поинтересовался Крылов.

Тор выругался. Грубо и коротко. Klm сказал зло:

– Костя, я тебя не посылаю, но если тебя кто послал, то иди ты… иди, иди, иди!.. Не знаешь, а лезешь. У нас тут разные подходы к религии. Я имею в виду, религии скифов.

Тор сказал раздраженно:

– К вере, идиот!

– К религии, дебил!.. Не можешь отличить религию от веры!

Крылов раскинул руки, придержал:

– Ребята, ребята!.. Вот как раз по этому поводу я и зашел. Только вы двое, оба такие рыцарственные и здоровые, можете придумать, как вернуть прежнее значение клятве. Без этого, как вы понимаете, никакой скифскости нам и не светит.

– Прежнее? Это какое? – спросил Тор подозрительно.

– Сакральное. Издавна… прямо с пещерных времен! – замечено, что человек, накладывающий на себя ограничения, выше и достойнее «свободного и не связанного клятвами и предрассудками». Ограничения накладываются клятвами, обетами. Неважно, в чем рыцарь, монах или современный офицер клянется: совершать или же, наоборот, воздерживаться от свершения неких поступков, но он накладывает на себя некоторые ограничения. Так вот каждый скиф должен давать клятву…

Он задумался, а Klm, уже чуточку остыв, спросил хмуро:

– Какую?

Крылов отмахнулся:

– Да сейчас это неважно! Придумаем. Главное, чтобы произносил. Это сразу вводит его в ранг людей высшего сорта. Скиф начнет чувствовать себя не уродом среди нормальных людей, а суперменом среди обычных. А это значит, что он не отступит под напором этих обычненьких, а наоборот – они начнут стремиться в скифскость!

Тор расправил плечи.

– А это – арийскость. Настоящая, нордическая.

Klm снова окрысился:

– Да пошел бы с арийскостью, фашистенок недобитый…

Крылов сказал быстро:

– Вы же говорите об одном и том же! Арийскость есть низшая фаза скифскости. Ну, был такой пастушечий народ ариев… Лучшие из них превратились в киммерийцев, а потом в скифов. Скажите, вы что-нибудь придумали, как скиф должен отличаться от нескифа? Не носить же всем надписи на майках? А если в костюмах?

Klm фыркнул:

– Надеть нарукавные повязки. Либо со свастикой, если мы арийцы, либо с желтой звездой, если мы… наоборот.

Тор задумался, наморщил лоб, забормотал:

– А что, в самом деле надо обряды какие-нибудь… Или ритуалы. Ну, как вон, помню, у пионеров было приветствие… Вот так рукой к виску… нет, так военные, а вот так, ко лбу через грудь… Нет, так фашисты… Или коммунисты? Нет, у коммунистов вроде бы своего приветствия не было. Или было? Черт, как давно это было… И чтоб вставали при гимне!

Klm фыркнул громче:

– Каком гимне?

– Нашем, конечно, – сказал Тор с неприязнью. – Скифском! А ты уж размечтался о своем жидовском?..

Klm покраснел, надулся, как индюк, уже готовый доказывать, что он, как офицер и сын офицера, тем более – внук офицера по двоюродному дяде, не может быть евреем, евреи в его части вообще не служили, но все равно он не антисемит, так как Есть Вещи, Которые Терпеть Нельзя, но дверь отворилась, вошел Бабай-ага, который звучно шлепнул себя по лбу, завопил: