Скифы

Долго и старательно вели подготовку среди населения микрорайона. Взяли под охрану скверик, выгнали бомжей и пьянчуг, невзирая на их права человека, пытались созвать жителей окрестных домов на субботник – шиш, никто не вышел, тогда своими силами убрали, почистили, вскопали клумбу и починили скамьи, покрасили, отрывая деньги на краску из скудной зарплаты.

А еще через три дня Денис-из-Леса доложил:

– Меч готов!.. Вчера закончили ковать, закалили, сегодня зачерним…

– А разве ковали не из черной бронзы? – сварливо спросил Гаврилов. – Надо из черной!

– А ты секрет черной бронзы знаешь? – огрызнулся Денис-из-Леса. – Ты Аносов, да?.. Или Амосов? Это тебе не секреты задрипанного булата отыскать!.. Меч из черной бронзы железные мечи рубил, будто камышинки!

Крылов сказал успокаивающе:

– Ребята, меч как меч, с этим в порядке. Как с постаментом?

Взгляды обратились на Бабая-агу. Тот вскочил, вытянулся:

– Готов! Если Klm обеспечит грузовик и кран… Хотя, на худой конец, можем и без крана затащить в кузов. Я на всякий случай упер со стройки пару длинных бревен. И досок.

Тор поиграл мускулами, заявил бодро:

– Затащим!.. А то вон Волчок застоялся без дела…

Он приподнял за шиворот Lordwolf’а. Тот лупил передними лапами по воздуху и перепуганно озирался по сторонам:

– Я?.. Меня?.. Грузить мне, интеллектуалу?

Денис-из-Леса за последние дни исхудал, щеки покрылись ржавыми оспинками, явно ковал меч по старинке, не нацепив на морду щиток электросварщика. На руках среди плотных желтых мозолей еще и розовая кожа после лопнувших водяных пузырей, но глаза блестят, как звезды после дождя, губы расползаются, уголки поднимаются к мочкам ушей.

– Акинак, – сообщил он. – Воссоздан по многочисленным воспоминаниям. Современников, ессно. Вот такому они и поклонялись!

Покрывало отлетело в сторону. Крылов задержал дыхание. По диагонали кузова лежала широкая полоса черного металла. К концу сужается, острие грубовато, но скифы – не эллины, больше заботились об эффективности, чем об изящности; на другом конце Меча – крестообразная рукоять. Тоже простая, но удобная в хватке… если можно вообразить ладонь вдвое шире человеческой.

Денис-из-Леса, как прочитал мысли, объяснил:

– Двукратное увеличение. Скифские акинаки были подлиннее римских мечей, что вообще-то больше ножи для разделки рыбы… но короче двуручных рыцарских. Чтобы соблюсти пропорции, я выбрал самое оптимальное соотношение.

– Здорово, – сказал за спиной Крылова впечатленный Тор, – вот это да!

А практичный Откин поинтересовался:

– А как закреплять будешь? Постамент Бабай-ага уже где-то спер, привез.

Бабай-ага обиделся:

– Спер? У меня рабочие полдня мудохались. За три бутылки водки!

– В самом деле, – сказал Либеральная Нежить, – если Меч не закрепить, то пацаны мигом снимут и на металлолом отбабахают…

– У нас ребята лихие, верно.

Денис-из-Леса сказал:

– Хватит языки чесать, навались! Я разорюсь, если продержу машину еще хоть полчаса. Видите в рукояти дыру? Пропустим железный прут, ясно?.. Он уже зацементирован в постаменте от самого низа. Пропустим через дыру, я сам заварю, у меня третий разряд по электросварке! Так что меч могут упереть только с самим постаментом.

Машину обступили с веселыми воплями, толкались, суетились бестолково, кое-как вытащили, едва не роняя на ноги. Бабай-ага тут же начал объяснять, что в старину были богатыри, не вы, на что Гаврилов, с ампутированным чувством юмора, начал рассказывать, какие мелкие богатыри в Оружейной палате.

День выдался пасмурный, дул холодный ветер. Изнеженный Klm начал ворчать, Раб Божий мягко укорял и ссылался на волю Господа, у которого нет плохой погоды, а Крылов заявил бодро:

– Нам повезло!.. Собачников будет меньше. Да и пенсионеры не выползут на лавочки.

– Старость надо уважать, – сказал Раб Божий.

– Уважаю, – согласился Крылов еще бодрее. – Только – издали. А когда начнут советовать на постамент возвести бюст Ленина, ты что им ответишь? А бабки здесь настойчивыя…

Раб Божий зябко передернул плечами. Это молодежь косяком прет в церковь, пусть даже из любопытства, но у старичья нет Бога, кроме Бога Ленина, а Сталин – пророк его. А то и вовсе Бог нового поколения…

– Да, – ответил он с дрожью в голосе, – меч надо будет водрузить как можно скорее… Пока бабки не разобрались, что мы ставим не совсем Ленина.

А Откин предложил:

– Скажем им, что это и есть Ленин. Его таким видит художник!

– Не поймут бабки, – вздохнул Гаврилов. – Они ж все на соцреализьме выросли. А ты им буржуазный авангард всобачиваешь! Пошли, я уже договорился с шофером. За три сотни отвезет. Час на подачу, час на разгрузку.

Откин присвистнул:

– Час на подачу – понятно, это все дерут, но разгрузим за две минуты!

– Другие драли дороже, – объяснил Гаврилов. – Пошли, это еще легко отделаемся.

Уже по дороге Откин спросил:

– А крановщику сколько?

– Какому крановщику? – удивился Гаврилов. – Все ручками, ручками. Вот этими белыми, которыми только за джойстик хватаешься…

Раб Божий на крыльце остановился, пряча лицо от злого ветра, вымолвил с чувством:

– Ну, с Богом!