Скифы и Сфинксы (выпуск №7, 2011г.)

Ее куда-то звало. Куда-то манило. Ей снился то Брежнев, то Буковский, то просто оргазм. Иногда они ей снились все вместе. Поэтому утром она вставала вся разбитая и весь оставшийся день приходила в себя. Поэтому она металась по всем направлениям советского мира. Она то распространяла самиздат, то писала передовицы в газету «Правда». Она шла то в Дом культуры «Текстильщик» на подпольный рок-концерт, то в Кремль на праздничный концерт, посвященный 24-му съезду партии. Она выходила замуж то за андеграундного художника, то за партийного функционера. Потом она уезжала автостопом в Литву, чтобы быть ближе к Европе, или на Алтай, где она каталась на лошадях по горной тропе и собирала в пещерах мумиё. Потом она возвращалась в Москву и шла в Дом кино на показ советского запрещенного фильма «Комиссар». Там она крепко напивалась в буфете. Утром она опохмелялась и шла заниматься каратэ. Потом она вспоминала, что у нее по материнской линии кто-то был еврей, и тогда она изучала Талмуд и ходила в синагогу встречать еврейский Новый год. Потом она вспоминала, что она и русская тоже, и тогда она штудировала «Славянскую мифологию». Потом она понимала, что теряет почву под ногами. Что она помнит только, что Бангладеш – это макинтош более свободного покроя. Что все остальное у нее перемешалось – «Комиссар»  с Талмудом. Каратэ с культом солнца у славян.  Она не помнила ни кадра из «Комиссара», ни строчки из Талмуда. Про славянскую мифологию она вообще ничего и слышать не хотела; славяне, по ее мнению, сразу стали верить в Иисуса Христа. А если у славян и была мифология, то это была не их мифология, а хазар или кого-нибудь еще дальше хазар вроде бурят или негров.

Рисунок Игоря Ревякина

Тогда она хотела вспомнить все. Но для этого надо что-то делать. Для этого надо было привести себя в порядок. Тогда она на месяц запиралась дома, не отвечала на звонки, никуда не ходила,  пила алтайский мумиё,  днем и ночью смотрела на видео «Крестный отец» и «Однажды в Америке». Смотрела только эти фильмы. Смотрела без конца. Еще она читала советскую либеральную прозу. Прозу Григория Бакланова, Юрия Бондарева, Валентина Пикуля,  Василя Быкова, Чингиза Айтматова, Нодара Думбадзе, Федора Абрамова, Владимира Тендрякова, Виктора Астафьева, Валентина Распутина, Василия Белова, Василия Шукшина, Юрия Казакова, Бориса Можаева, Василия Аксенова, Анатолия Гладилина, Владимира Войновича, Александра Солженицына, Валентина Катаева, Фазиля Искандера, Булата Окуджавы, Юрия Трифонова. Так продолжалось целый месяц. К концу месяца она чувствовала, что ей стало лучше. Она все вспомнила. Она вспомнила советский запрещенный фильм «Комиссар». Вспомнила каратэ, Талмуд и «Славянскую мифологию». Она поняла – в ней произошла духовная перемена.

И тогда она снова пошла к русским писателям. Чтобы русские писатели оценили произошедшую в ней духовную перемену.

Но русские писатели стали наркоманами. Они уже не лезли к ней под юбку. И не говорили про литературу. Они теперь говорили только про наркотики.

Тогда советская дура стала заниматься йогой. Она встала на голову. Но тут же упала и больно ударилась головой. И еще что-то случилось. Но она осталась жива. Тогда уже не выдержала советская власть. Советская власть не выдержала, что советская дура осталась жива.

Советская власть уже не выдерживала присутствия советской дуры на одной с ней территории. Поэтому Советская власть надеялась, что советская дура в результате падения погибнет. Советскую власть можно понять… Советская власть очень устала от советской дуры. От того, что советская дура мечется по всему телу советской власти и не дает покоя ни себе, ни советской власти. Но советская дура осталась жива. Тогда с советской властью произошла истерика. На волне этой истерики пришел Горбачев. Советская власть еще немного помучилась и окончательно умерла.

Потом умерла советская дура. Все-таки советская дура была очень привязана к Советской власти и без нее дальше жить уже не могла.