Скинькеды

- У меня сегодня тоже родственники ночью приезжают, - сообщил Бганба, - мне идти надо, мы с мамой встречать будем, - и после того как все посмотрели на него неодобрительно, заручился поддержкой целого коллектива, - отец с братом, тётя, сводный брат отца с двумя сыновьями и дочкой, ещё двоюродный брат, только мамы, у него ещё дети...

- Короче, какая часть суверенной Абхазии приезжает в наш город? - прервал его Морошкин.

- Да много, что я могу сказать? Мы все собираемся.

- Ладно, Ген, надо - так иди.

- И кушать не будешь? - спросила вошедшая в комнату Ольга.

- Не, там мама такой кельдым наготовила, неделю есть придётся. Я в магазин и на рынок шесть раз ходил.

- Нам больше достанется, - согласился Валик.

- А шашки дымовые покажите? - попросил Гена перед тем как уйти.

- Валик, засвети.

Валентин достал из-под стола коробку и открыл её. В ней лежала дюжина цилиндров желто-коричневого цвета с потёртой надписью на боку «РГД-2б» и «РГД-2ч».

- Это гранаты, я точно знаю, - сказал Гена, - настоящие, военные. Если старые, могут взрываться. Это знаете?

- Да, знаю, - успокоил Валик.

- Одно хорошо, у них дым не ядовитый.

- И это знаю. Зато валить будет по полной!

- Ладно, кушайте, я пошёл.

- И я, вам больше достанется, - включился Перепёлкин, - мне тоже идти надо, я вот пивка выпил, а батя меня в гараже ждёт, там у нас работа есть.

Поужинали впятером жареной картошкой и колбасой. Травили анекдоты и последние казусы окончившегося учебного года с одноклассниками и однокурсниками. В какой-то момент Денис стал чувствовать себя лишним. В начале двенадцатого он тоже стал собираться.

- Хорошо с вами, но пойду домой, всё равно с ними мириться надо. Видеокамера, опять же...

Когда он ушел, Морошкин вышел на балкон покурить. Через минуту к нему присоединилась Света. Валик с Ольгой остались в гостиной. Они сидели, обнявшись, на диване перед телевизором, делали вид, что смотрят какой-то очередной боевик, а в действительности каждый из них думал и решал, что может принести сегодняшняя ночь. Всё было просто: Ольга отпросилась у родителей к Свете; Свете отпрашиваться было не надо, родители уехали на турбазу. Оставалось только отзвониться тем и другим по мобильному где-то полдвенадцатого, и ночь - в собственном распоряжении. Ольга сидела, поджав под себя колени, голову положив на грудь Валентина. Он же вдыхал аромат её волос и порой жмурился от нежности, которую испытывал к Оле в этот момент. Внешне - сидели в обнимку два молодых человека, без особого интереса смотрели телевизор, но внутри они были наполнены тем сладостным напряжением, продолжения которого и ждали, и боялись одновременно.

Морошкин курил, погрузившись взглядом в ночной город. Света тихонько встала рядом и первое время молчала. Потом спросила тихонько:

- Лёш, ты из-за Вохминой сильно переживаешь?

- А ты как думаешь? - ответил он вопросом.

- Просто я хотела тебе сказать, если бы меня так любили, то я не продалась бы ни за какие коврижки, ни за какие иномарки. Богатый - не значит счастливый.

- Я знаю, - подтвердил он последнее.

- Если б я могла, я заменила бы Вохмину... - сказала то, что хотела сказать, Света.

Морошкин некоторое время обдумывал её слова, потом повернулся к ней лицом, стал всматриваться, словно видел её в первый раз, или, скорее всего, сравнивал её с Ольгой Вохминой. От такого пронзительного взгляда Света опустила глаза, ей стало не по себе, почувствовала себя товаром на прилавке.

- Свет, ты красивая, хорошая, добрая. Может, только лишку боевая...

- Я знаю, так всем девчонкам говорят, - улыбнулась Света, - чтоб уродкам не обидно было.

Она улыбнулась, но ей хотелось заплакать. Алексей понял это и привлёк к себе, обнял, как обнял бы старший брат младшую сестру.

- Ты не уродка, вот уж точно, я помню тебя в прошлом году. Длинные волосы, такие красивые, зачем ты под мальчугана подстриглась? Поди, ещё и пирсинг сделала?

- Сделала, - ответила она ему в плечо, - на пупе, думала, так круче.

- Так нелепее, женское тело красиво и без всяких прибамбасов, зачем смешивать его с металлоломом? Это папуаски всякие на себя чё попало вешают, а русской женщине это ни к чему. Наша должна, знаешь, выйти на улицу, плечом повести, взглядом повести - и попадали мужики вокруг.

- Скажешь...

- Я видел некрасивых, с моей точки зрения, женщин, которые умели подавать себя так, что за ними мужики полками ходили. И главная ставка в этом случае - женственность.

- Мне так здорово стоять с тобой. И вечер такой тёплый.

- Мне тоже сейчас спокойно...