Skinова печать

— Подожди. Сейчас тебе лучше побыть здесь. Если надо будет, я сам съезжу и привезу. Что было на этих фотографиях?

— Там… Вы не поверите. Там Моисей Вольфович и Жидоморов, оба совсем молодые.

— Примерно это я и подозревал, — с досадой хлопнул кулаком по столу сыщик.

— Может быть, вы поделитесь с нами тяжким грузом ваших знаний? — осторожно предложила бабушка Фира.

И Крюков, как мог проще, объяснил, что все здесь присутствующие так или иначе оказались втянутыми в поле действия опасной интриги. Ее организаторами и активными участниками стали, на первый взгляд, непримиримые враги. Но на самом деле все они преследуют одну общую цель — дестабилизацию обстановки и создание хаоса. Для кого-то это просто производственное задание вышестоящего руководства, для других — возможность погреть руки. В эту организацию входят представители самых разных группировок: продажные чиновники, исламские террористы, фашисты и прочие экстремисты. И очень часто рядовых исполнителей их вожди используют втемную.

— Да, но мы-то тут причем? — возмутилась старушка. — Мы не чиновники, не экстремисты и уж, тем более, не исламские террористы!

— Дело в том, — пояснил сыщик, — что кто-то из главных интриганов хочет урвать большой кусок лично для себя. И кусок этот — наследство Рабиновича. Так что все вы, как свидетели, представляете опасность, а Машка особенно, поскольку стоит на пути к миллиардам. И я ей, честно говоря, не завидую.

Татьянка встала из-за стола, сняла с шеи серебряный крестик и протянула Машке.

— Вот, возьми. Это мамин. Он тебя охранит. Машка смутилась.

— А ты как же? И потом я же не христианка.

— Возьми и скажи спасибо, — приказным тоном заявила вдруг бабушка Фира. — Достоевский утверждал, что всякий порядочный человек в душе христианин. И я с ним согласна. Твоему отцу истинная вера не очень-то помогла. Может быть, с Христом тебе повезет больше? И потом — Он же, в конце концов, тоже был евреем.

— Но я не крещеная, — напомнила Машка.

— А кто крестил Марию, мать Христа? Кто крестил апостолов? Христос просто говорил им: «Следуй за Мной!» И все, никакой бюрократической волокиты. А налить воды за шиворот, пробормотать что-то невразумительное — все это нужно попам, чтобы иметь свой гешефт, но никак не Богу.

Машка взяла крестик, поцеловала и надела на шею. Потом они обнялись с Татьянкой и стали реветь и целоваться. Крюков испугался, что это теперь надолго и вернул разговор в прежнее русло.

— Скажите, — обратился он к бабушке Фире, — вы ведь бабушка по матери?

— Да, — подтвердила та. — Ее бедная мать была моей любимой дочерью.

— А по отцу родственники есть? — спросил опер Машку.

Та перестала реветь и обниматься.

— Есть, Санчес. Помните, который вместе со мной яйца бросал в Жидоморова? Он папин племянник.

Крюков нахмурился.

— Так, значит тоже наследник, только второй очереди. Как ты думаешь, он может убить?

Машка гордо выпрямилась и надула губы.

— Кто, Санчес? За деньги? Никогда в жизни! Он же идейный. Он считает, что убивать можно только за идею революционной борьбы.

Крюков презрительно усмехнулся.

— Да? Милый мальчик, наверняка из хорошей еврейской семьи. Поди, в детстве на скрипке играл. Ну что ж, идея — это хорошо. Например, такая — получить очень много денег для своей борьбы. Убедительно?

Машка поджала губы и задумалась. На сей раз ее ответ был не таким категорическим.

— Но ведь Санчес еврей. Он никогда не свяжется с какими-то исламскими террористами!

— Вот только на это я и надеюсь, — признался опер. — И еще я очень хотел бы знать — кто впустил убийц в вашу квартиру?

Санчес восхищенно вздохнул. Он чувствовал себя ребенком в магазине игрушек Деда Мороза. Только вместо витрин магазина его окружали бетонные стены ангара, а вместо игрушек на полках лежали автоматы, пистолеты, винтовки и коробки с патронами.

А вместо Деда Мороза по сказочному миру мечты его водил Анвар.

— Идем, э! Взрывчатка у меня хранится дальше, в отдельном помещении. Сам понимаешь, нужна осторожность. Если рванет, мало не покажется, э!

Он открыл тяжелую сейфовую дверь и провел Санчеса в небольшую комнату, по обе стороны которой высились закрытые шкафы.

— Здесь у меня взрывчатка на любой вкус. Тротил, тол, тринитротолуол, блин, фиг выговоришь. Динамит даже есть, но я тебе его брать не советую. Бери пластиковую — хочешь нашу, хочешь чешскую. Да, вот ключи от хаты твоего дяди. Забери, они больше не нужны.

Санчес замер, вертя в пальцах связку ключей.

— Ты ведь сказал, что ключи от дядиной квартиры тебе нужны, чтобы покопаться в его компьютере. Это ты его убил?

Анвар сморщился, как от зубной боли.

— А, снова ты об этом! Ну, сколько можно? Во-первых, убил не я. Я вообще человек мирный, никого не убиваю…

— Да? — удивленно перебил его Санчес и обвел рукой вокруг. — А это тогда зачем?

Анвар улыбнулся.

— Как зачэм? Для самооборона, зачэм еще? А во-вторых, хочу тебе напомнить, что ты теперь почти наследник. Миллиарды долларов, а? Только дочка его мешает. Представляешь, сколько таких складов можно купить? Да что там, атомный бомба купить можно, куда хочешь привезти, закопать и еще на дэвочек деньги останутся.