Skins (Молокососы) (СИ)

Я оделась. Натянула свои самые короткие джинсовые шорты. И ботинки. Намочила волосы и уложила их так, что выглядела просто дико. Дикарка.

Надо познакомиться с каким-нибудь итальянским мальчиком. Моего возраста. И не думать о проблемах.

Я уже искала ключи, когда услышала, как открывается входная дверь. Блять, я хотела уже уйти к тому времени, как она вернется.

- Эффи? С тобой все нормально?

Это был он. На нем был полотняный костюм, темно-синяя футболка. Коричневая сумка в руках. Он выглядел измотанным.

Он прошел на кухню и начал разбирать сумку. Хлеб, банка оливок, сыр, ветчина в жиронепроницаемой упаковке. Бутылка вина.

Он опустошил сумку и оставил ее в корзине для фруктов. Перевел глаза на мои шорты.

Я нашла свои ключи за раковиной.

- Я ухожу, - тихо сказала я ему. - Можете наконец нормально пообедать с мамой.

- Антея внизу в квартире Флоренс, - сказал он растерянно. И разочарованно. - Я-то надеялся, что мы все вместе пообедаем.

Он помолчал, прочистил горло.

- Мы могли бы поговорить. У меня есть довольно неплохое вино, - он грустно улыбнулся. - Ну, пожалуйста.

Я колебалась, потому что, несмотря на все, я хотела. Я все еще хотела его. Хотела повторить те жалкие доли секунды, во время которых я чувствовала разряд электричества, когда его пальцы касались моих, когда он передавал мне попить. Но чувство разочарования было огромным.

- Прости, надо было раньше сказать, - произнесла я. - У меня планы.

- Планы? - сказал он, расплываясь в улыбке.

Извини, не могу пожалеть тебя. Не сейчас.

- Ага, - я беспокойно теребила ключи. - Планы.

- Конечно, - сказал он. - Еда будет здесь, когда вернешься.

- Отлично, - я развернулась и вышла из дома, бесшумно закрыв дверь.

Я на секунду остановилась на лестничной клетке, слушая звуки, доходящие из квартиры Флоренс. Мамин голос. Двигалась мебель. Я чувствовала себя опустошенной и уставшей.

Отрешенная, я вышла в коридор и пошла дальше, в конечном счете оказавшись в Санта Марии. Церковь Альдо. Мне все равно, я нуждалась в покое и тишине... Я пролезла в деревянную будку, желая отгородиться от всего. Голос говорил мне на ухо, разрывался в голове. Я была на исповеди. Я могла разглядеть священника, склонившего голову, сквозь сетку. Прямо как в кино.

- Простите, - прошептала я. - Я не говорю по-итальянски.

Я увидела, как священник кивнул.

- Все в порядке, - сказал он. - Оставайтесь. Господь услышит.

Его доброта подействовала как сигнал к моему несчастью, я разрыдалась.

- Я не хочу говорить, - выговорила я. - Можно я все равно останусь?

Священник снова кивнул. И мы так и сидели, я и священник. Тишина - с его стороны, совсем не тихий плач - с моей. Я едва могла дышать, осознавая масштаб этой...катастрофы. Это, блять, ужасная, ужасная катастрофа.

Альдо любит мою маму. Он не любит меня. Он любит мою маму. Мою маму. И милая, добрая, понимающая Флоренс мертва, и я больше никогда не смогу поговорить с ней снова. Я поняла, что в действительности она имела в виду, когда я говорила с ней, бля, всего-то пару часов назад. О боже, и Фредди. Я не могла позволить себе думать о нем, и сейчас он тоже не хочет меня. У меня даже дыхание сбилось.

Я совершенно одна. Священник снова заговорил, спросил, может ли он чем-нибудь мне помочь. Я молча открыла дверь кабинки и вышла. Я нашла пустую часовню и внезапно почувствовала себя совершенно опустошённой. Такое чувство, словно я под водой. Двигаться невозможно. Я подтянула колени к груди и легла на скамью. Просто лежать и не двигаться.

Через двадцать минут мне стало неудобно, и я ушла. Я шла домой, не зная, что дальше делать. Горе превращалось в гнев, разрастаясь все больше с каждым моим шагом. Я пошла быстрее, а потом, сорвавшись, побежала. Я продолжала бежать даже в нашем доме, тяжело дыша и рыча, как чертовски злое животное.

Когда я ворвалась через открытую дверь, я нашла маму и Альдо сидящими за кухонным столом, попивающими вино, будто ничего не случилось. Я не остановилась. Я опустошила стол одним неистовым движением руки, посмотрев как стаканы и бутылка разбиваются о пол, красное вино брызгает на шкафчики и мамину футболку.

Я ткнула в нее пальцем.

- Грязная сука, - истерично рассмеялась я. - Грязная шлюха.

- Эффи, - испуганно сказала она, бросив взгляд на Альдо.

Она встала, прошла вокруг стола, стекло хрустело под ее шлепанцами.

- Эффи, дорогая. Пожалуйста...

- Не смей, блять, подходить ко мне ближе, - предупредила я ее, дрожа. Я пнула стакан, он разлетелся дальше по кухне. Я посмотрела на нее: робкий взор, покрасневшие щеки, губы, которые целовал он всю ночь.

Звук, похожий на пожарную сирену, казалось, никогда не утихнет в моей голове. Этот шум подгонял меня, разгонял кровь по венам.

- Вы мне пиздец как отвратительны. Вы оба!

А потом я просто орала. Даже не слова, просто орала. Кажется, я упала на колени, потому что мама пыталась меня поднять.

- Оставь меня, я просто хочу умереть, - простонала я, глядя на свои порезанные и окровавленные колени.