Скёль (СИ)

Гуннар еще раз посмотрел куда-то сквозь Янсена и коротко кивнул. Связь отключилась.

Мари перестала всхлипывать и теперь внимательно наблюдала как Гуннар деловито собирает воду пылесосом с мусорной колбой на основе антиматерии. Вода с громким хлюпаньем залетала в трубу, чтобы навеки скрыться где-то в неведомом пятом измерении.

«А возможно и в шестом. Кто знает, что там происходит с ней в недрах антипылесоса… это почти как вопрос жизни и смерти, или вопрос любви и ненависти. В общем вечный вопрос. Кстати о любви…» - подумала Мари и моргнув несколько раз, сфокусировала взгляд на мужчине в косухе, натянутой на майку с растянутым воротом.

- Что вы здесь делаете?

Гуннар вопрос проигнорировал.

- Не хотите и не надо. Ответьте хотя бы, где вы похоронили Апполинарию Венедиктовну Медичи. Я хоть цветы ей принесу. Она тюльпаны любила. - Мари опять всхлипнула и украдкой убрала слезу из глаза.

Гуннар продолжал убирать воду, даже не глядя в сторону лаборантки.

- И профессора ван Берга очень жалко. Они любили друг друга по настоящему.

Мари было уже не остановить. От всех бед и лишений, выпавших на её долю, Мари прорвало, как трубу от химиката, добавленного, вероятно, коллегами, не иначе как в приступе «дружеского» расположения. Потому девушка, обретя в Гуннаре внимательного слушателя просто говорила не умолкая:

- Я работала с химиками на кафедре Зои Кассавы. И слышала историю про сына ван Берг, Янсена, и Полину. И даже видела в архиве кадры. Те самые, где Янсен пытался спасти ее. Как бил стулом в стекло. И как они молча стояли приложив руки к стеклу. А потом, когда я уже работала на кафедре вопросы жизни и смерти, я сама, своими глазами увидела, на что способна сила любви.

Мари замолчала. Гуннар тоже остановился и теперь с нечитаемым лицом разглядывал девушку. Но она, впав в состояние странной задумчивости, проигнорировала его взгляд.

«Ненормальная какая-то, ну точно» - обиделся Гуннар и еще разок зыркнул на феме фаталь.

Феме даже не поперхнувшись продолжила свой рассказ:

- Однажды, я заметила, что некоторые вещи в лаборатории, где стояли саркофаги, стоят вроде бы на своих местах, но все же не так. Было что-то неуловимое, я не могла это определить, но понимала, кто-то здесь был.

Я решила задержаться. Спряталась в нише, где хранились реактивы. И тогда впервые увидела, как ваш рыжий друг, так похожий на мальчишку из записи архива, подошёл к саркофагу Полины и долго стоял. Он выглядел потерянным. Усталым.

Но потом случилось невозможное. Понимаете?- Мари посмотрела на Гуннара так проникновенно, что разведчик захотел сделать охранный знак дрыгвичей. И только сила воли и годы дружбы с Хейдаром, остановили его от такого поступка.

Мари перевела взгляд на стену, как если бы Гуннара вообще не было и это не она только что обожгла его взглядом и вновь заговорила:

- После ухода мужчины, я сняла показания с датчиков Полины. Те несколько минут, что ваш друг был к саркофага Полина жила. Но стоило ему уйти, как она вновь погрузилась в сон.

Я проверила показания всех датчиков за несколько лет. И сравнила их с посещениями ван Бергом института. И знаете, они все совпали. Тогда я стала брать образцы ее крови и сравнивать по годам с показателями. И поняла - она жила все это время только из-за него. Иначе обьяснить это, я, как химик, не могу. И кстати, мне не поверили. И вообще Полину должны были отключить на днях. Фактически убить.

Но это уже все не важно. Она, наверное, хотя бы прожила последние свои минуты рядом с любимым человеком.

Мари всхлипнула громче и закрыла лицо руками

Гуннар прокашлялся, отвернулся от Мари и вызвал Мьельн.

Спустя чудовищное количество гудков, над его запястьем появился взъерошенный Карл и рявкнул:

- Что ещё?!

Гуннар выдержал паузу и громко проговорил:

- Попросите Апполинарию Венедиктовну Медичи к аппарату, любезнейший!

Гуннар с наслаждением услышал, как всхлипы за спиной прекратились. Пока Карл сверкал на него очами, беззвучно проговаривая цветастые ругательства на его голову, разведчик ухмылялся ведь позади слышались шорохи, лёгкий стук каблучков - Мари заинтересовалась и подбиралась ближе, как Спинан-Мур к непочатой банке мёда.

Карл завершил свою беззвучную тираду неприличным жестом, но все же рыкнул в сторону:

- Поля, подойди!

За плечом Гуннара раздался тихий вздох.

Запросто названная “Полей” госпожа Медичи явилась перед камерой коммуникатора и Гуннар зажмурился, - от греха подальше. Глаза воскресшего химика метали натуральные молнии, волосы торчали во все стороны, на манер древнего чудища по имени Горгона. Та любила змей, яды и могла убивать взглядом. Прямо как “Поля”.

«Только б не окаменеть», - подумал Гуннар.

- Где. Мой. Инженер-приборист! - прошипела “Поля” а Гуннар не открывая глаз навёл коммуникатор на Мари, что дышала часто-часто, обхватив его руку цепкими пальчиками.

- Вот. Знакомьтесь, Мари Сафро…

Договорить ему не дали.