Скипетр Дракона

— Все, что несет чары достаточной силы и что можно принести в жертву, ибо мои заклинания вычерпают все досуха.

Улыбающийся Волк Сарта усмехнулся и отстегнул свой латный воротник.

Взявшись за висящую на шее цепь, он с торжеством продемонстрировал что-то маленькое и блестящее, а потом протянул этот предмет Эмбре.

— Мой маленький трофей в битве при Доме Безмолвия, где Орнентар превратился в змею, а Чер… лорд-регент открыл, что он является Громовой Арфой.

Высочайшие Князья столкнулись лбами, пытаясь получше рассмотреть то, что лежало на ладони барона. Даже Ролин уставился на этот предмет — маленькую подвеску наподобие тех, что носят высокорожденные леди до того, как обзавестись мужем или любовником и сменить кулон на медальон с локоном и портретом любимого. Подвеска была изящной формы и казалась почти новой: ярко блестящая ладонь, отлитая из меди.

Яркое Знамя отстегнул вещицу от цепочки и отдал Эмбре.

— Ее носил один из баронов — тот, что оказался змеиным жрецом. Если прикоснуться ею к металлу, она поет, и по тону понятно, не фальшивый ли это металл.

— Змеиная магия — и ты ее носил? — с подозрением насупился Краер, но Сараспер покачал головой.

— Эта вещь, парень, куда стариннее и куда ценнее.

Эмбра кивнула и вздохнула, держа высоко над собой медную руку, чтобы начать творить переносящее заклинание.

— Она делает куда больше, нежели проверяет, действительно ли золото является золотом, — пробормотала она. — Да, кое-что, что мне хотелось бы изучить и сохранить… но… — Она поморщилась и сомкнула пальцы вокруг подвески. — Все уйдет, сгорит в мгновение ока, чтобы помочь нашей нужде.

Ролин задохнулся от изумления, когда Краер приступил к действию. Эмбра начала бормотать слова заклятия и подняла свободную руку в характерном призывном жесте, словно собираясь выхватить что-то прямо из воздуха, а коротышка спокойно вытащил подол ее туники из ее брюк и положил руку на обнаженную спину женщины, так высоко, как только мог дотянуться, задрав край одежды Эмбры. Все остальные мужчины склонились, чтобы коснуться ее кожи.

Гларсимбер ухмыльнулся, покачал головой и тоже протянул свою волосатую руку. Ролин осторожно и нерешительно последовал его примеру. Кожа Эмбры была бархатно-мягкой, теплой и гладкой.

Синее сияние возникло на краю поля зрения. Ролин повернул голову, чтобы получше рассмотреть его, но увидел лишь деревья. Он почувствовал, как что-то зашевелилось под кожей госпожи Серебряное Древо, как по его собственным пальцам побежали мурашки…

Заклинание завершилось отчетливо произнесенными строками, в которых Эмбра повторила уже высказанное ею:

— Этой магией, выплеснутой, чтобы выполнить наше деяние, выгоревшей в мгновение ока, чтобы помочь нам в нашей нужде.

— Аглирта сжигает так много вещей, девочка, — проворчал Сараспер. — Драгоценную магию, мечты, иллюзии, веру… и людей.

Ролин неожиданно обнаружил, что едва не плачет. Моргая, он посмотрел на тщедушного старого целителя.

— Прекрати утешать меня, — проворчал у его плеча Гларсимбер. — Самое время кого-нибудь убить.

— Разве так бывает не всегда? — пробормотала Эмбра, соединяя обе руки у себя над головой и чувствуя, как вокруг них свивается магия. — Разве так бывает не всегда?

А тем временем…

Скипетр в руке Флаероса был успокаивающе гладким и тяжелым. Делкампер не имел ни малейшего представления, как пробудить или направить магию, которая, вероятно, дремала внутри скипетра — иначе зачем эта штука, была ли она драконьим скипетром или нет, могла понадобиться регенту? — однако, держа ее в руках, он чувствовал себя намного лучше, даже если где-то далеко-далеко позади были Тающие.

Сжимая скипетр, Флаерос опустился на колени среди влажных гниющих листьев, упавших с деревьев веток и губчатых грибов и стал осторожно всматриваться сквозь заросли папоротника в вереницу вооруженных всадников, скачущих по дороге.

— Король должен пробудиться, — пробормотал он, видя, как плещутся на ветру баронские знамена, древки которых держали закованные в металлические перчатки руки. Вымпелы, раскрашенные в цвета Гончих Псов, Орнентара и Тарлагара, трепетали на копьях, всадники один за другим проносились мимо, и земля содрогалась от топота копыт.

Нет сомнений, война пришла в Аглирту, ибо эти латники из трех баронств мчались галопом но дороге, ведущей к причалам Серебряного Древа — короткому пути на остров Плывущей Пены.

И вдруг — неожиданная вспышка света, крики. Последовало замешательство — лошади ржали и били копытами, пытаясь остановиться на полном ходу. Флаерос моргнул и рискнул податься чуть вперед и высунуться из-за куста папоротника, стараясь разглядеть что-нибудь, хотя от яркой вспышки в глазах все еще прыгали пятна.

Из воздуха в нескольких футах от земли появился человек. Должно быть, это был маг — высокий, стройный и, похоже, чем-то очень разозленный. Вокруг его рук вихрилось синевато-зеленое пламя.

— Я — Джаварр Радужный Дракон! — закричал он. — Да не будет никто столь глуп, чтобы нацелить на меня лук! Я ищу лишь одного человека!

Латник-ветеран, все еще пытавшийся усмирить свою испуганную лошадь, рявкнул в ответ:

— Ну и кого?