Скипетр Дракона

Барон кинулся к своей будущей добыче, но нападающие резко остановились. Всадники рванули поводья, лошади встали на дыбы, а один латник не сумел вовремя придержать коня, тот забил копытами и рухнул с изломанного причала прямо в реку.

— Остановитесь, воины Аглирты! — заревел Гларсимбер так зычно, что его, наверное, было слышно на том берегу реки. — Я, барон Аглирты, приказываю вам! Назад!

В ответ раздался презрительный смех, и в барона полетело сразу два копья. Одно он отбил, а второе перехватил и изо всех сил метнул обратно. Хозяин копья вывалился из седла, со страшным грохотом рухнув прямо на разбитый причал. Из спины у него торчал окровавленный наконечник копья. Латник дернулся пару раз, словно выброшенная на берег рыба, вытянулся и замер. В барона полетели новые копья, но он легко отпрыгнул за груду досок и, по-волчьи усмехаясь, спросил:

— Значит, вы изменники? Воины Гончих Псов, Тарлагара и Орнентара, я обвиняю вас в заговоре против Короны! И кара за это преступление — смерть!

— Ха! Посмотрим, кто сдохнет раньше! — закричал один из всадников, пришпоривая своего коня.

Копыта животного заскользили по мокрому причалу, и всадник сдержал лошадь, когда увидел, как вдоль причала к нему крадется Высочайший Князь Делнбон, сжимая в руке метательные ножи. Яркое Знамя одарил его легкой улыбкой, а потом осклабился во весь рот, когда заметил, как из груды щепок и обломков поднимается старый целитель, фигура которого быстро принимает облик чего-то огромного, мохнатого, с множеством паучьих ног…

Позади раздался плеск воды, и за край пристани ухватилась рука. Доски затрещали, с трудом выдерживая вес большого тела, и взору присутствующих предстали знакомые наплечники Хоукрила Анхару. Вода текла с него ручьем, но глаза под всклокоченной, мокрой шевелюрой горели неистовым пламенем, словно два раскаленных угля. Причина его гнева обессиленно висела у него на руке — безучастная и слабая. Глаза Эмбры Серебряное Древо были закрыты, а губы болезненно искривлены.

— Полагаю, — непривычно вежливо и оттого пугающе начал Хоукрил, — что мне давно, очень давно не выпадала возможность убить какого-нибудь негодяя.

Он быстро шагнул вперед и вручил недвижное тело Эмбры Ролину.

— Вот, парень, — бросил он. — Береги ее. Следи за дыханием и защищай от стрел. Спрячетесь вот здесь.

И кивнул в сторону перевернутых, но еще целых лодок. Когда Ролин укрылся за грудой досок, в руках Хоукрила появился меч, словно выхваченный из воздуха. Ему навстречу выдвинулся ряд копий, угрожающе качнувшихся в сторону латника. Хоукрил ринулся прямо на врагов. Один из воинов в задних рядах, уже спешившийся, натянул арбалет… и Краер метнул нож. Клинок сверкнул на солнце, словно чешуя выпрыгнувшей из воды рыбы, и вонзился прямо в глаз стрелка. Тот взмахнул руками и завалился на спину, а квартирмейстер холодно промолвил:

— Найдутся еще болваны, которым хочется пострелять из лука?

И выразительно поиграл ножами.

По рядам воинов трех баронств пробежал испуганный ропот, когда они увидели волка-паука, в которого превратился Сараспер. В передних лапах чудовище сжимало кусок настила, выставив его перед собой наподобие щита. У Ролина от одного только взгляда на новый облик Сараспера мороз пошел по коже. Эмбра шевельнулась у барда в руках, и он припал к помосту пристани, закрывая девушку собой.

— Ястреб? — пробормотала леди Серебряное Древо. — Кто здесь?

Ролин придерживал ее осторожно, словно хрупкий драгоценный кристалл.

— Ролин, миледи, — поспешно просипел он. — Э-э, гм-м… как вы себя чувствуете?

Она открыла глаза и слабо улыбнулась.

— Как настоящая Высочайшая Княгиня, господин бард, — ответила девушка. — Мой кулон… сними его, пожалуйста. Я всегда боюсь его потерять, но сейчас нам может понадобиться магия…

Она не договорила, но Ролин понимал, о чем идет речь. Осторожно он потянулся к ее горлу и нащупал небольшой круглый предмет — гладкий черный камень, подвешенный на красивой цепочке.

— Этот? — спросил юноша.

— Да. Сними его. Поскорее, только не вырони. Мои руки… пока меня не слушаются.

Ролин заморгал и кивнул.

— Ты сильно перетруждаешься, — раздался голос Краера над самой макушкой барда.

Ролин смотрел, как коротышка берет камень, осторожно вкладывает в ладонь Эмбры и нежно сжимает ее пальцы. Затем Краер повернулся к Гларсимберу.

— Может, они и дураки, но даже дураку понятно, что причал не выдержит веса лошадей.

— Они погубили довольно хороших коняг, — хмыкнул барон, — прежде чем это сообразили.

И бросился в драку, размахивая мечом.

— За регента и Пробужденного короля! — ревел он, срубая наконечники копий. — За Аглирту!