Скипетр Дракона

Нет, на разрушенный трон, трон короля, так долго державшего Змею в плену. Змея яростно зашипела, разинула гигантскую пасть, в которой сверкнули клыки, и огромная чешуйчатая голова метнулась вниз.

Хоукрил Анхару дважды сглотнул, бледный как мел, и приготовился встретить Змею — принял боевую стойку и выставил вперед верный боевой меч.

— За Аглирту! — прошептал Хоукрил. — У меня только одна жизнь, тварь… Отними ее, если сможешь… — Латник оскалил зубы и прорычал еще раз: — Если сможешь!

Бездонная темная пасть, обрамленная длинными, острыми клыками, быстро приближалась…

— Таким образом, перед нами всеми открываются большие возможности, — сказал Тонтан по прозвищу Золотой Плащ элмернцу, поднимая свой кубок. Чародей тоже взял кубок с подноса. — Это же богатейшее королевство… в мирных условиях, конечно. Если урожаи не будут сжигать и вытаптывать и страна избавится от убийц, разбойников и толп вооруженных наемников — все так и будет, скажем, года через три. И целое баронство — в полном вашем распоряжении. Вы будете править им так, как вам заблагорассудится.

На руке Мранракса Арандора сверкнуло кольцо. Наверняка чародей проверял, не отравлено ли вино. Впрочем, в Силптаре отравители все равно предпочитают более неприметные яды — и более дешевые, — основанные на травах. Чародей поднес кубок к губам, и его кустистые белые брови сошлись к переносице.

Внезапно взгляд чародея стал пронзительным и жестким.

— И что скажет добрый народ Аглирты, если бароном станет чародей? Не придется ли мне подозревать даже последнего слугу, который принесет мне вина, пряча за спиной кинжал?

Тонтан пожал плечами.

— Раньше к волшебникам относились не очень хорошо — по двум причинам. Во-первых, из-за того, что волшебники имели обыкновение устраивать всякие эксперименты и отлавливали для этого местных жителей — в особенности хорошеньких молодых девушек. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. А во-вторых, большинство волшебников попадали в Аглирту в качестве наемных карателей на службе у того или иного барона и очень уж хорошо справлялись со своей службой. Если же вы предстанете не как жестокие злодеи, а как добрые волшебники и не будете столь воинственными, как прежние бароны, о вас сложится совсем иное мнение.

Арандор Элмернский вежливо улыбнулся, ничем не выдавая своих истинных мыслей и чувств, и спросил:

— А как же иеремборцы? Как они отнесутся к тому, что к их заговору присоединится могущественный архимаг?

Тонтан снова пожал плечами. У него это очень хорошо получалось.

— Они желают смерти Келграэля и Черных Земель и хотят посадить на трон своего ставленника. Им нужны наши деньги на содержание армии — поэтому новых баронов и наместников будут назначать не только они. Если же они все-таки заблуждаются на этот счет и попытаются самовольно занять эти места — что ж, тогда вы будете для них неприятным сюрпризом.

Арандор снова поднял брови.

— Что? Мне предстоит сдерживать их амбиции? Какая странная роль для мага…

Элмернец сказал это с довольно кислым видом, но Тонтану хватило проницательности, чтобы не обмануться относительно истинных побуждений мага. Тонтан был далеко не дурак — иначе он не нажил бы больше денег, чем три поколения самых богатых силптарских торговых семейств, вместе взятых.

— Способный чародей может управиться и с двумя, и даже с тремя баронствами, — осторожно заметил он. — Он мог бы даже стать доверенным советником будущего короля… Но только не в том случае, если чародей будет завоевывать баронства одно за другим или захочет сам усесться на Речной Трон. Такой чародей напомнит аглиртцам о злых колдунах-тиранах прошлого, и…

— И будут приняты соответствующие меры?

— Вот именно — и, боюсь, эти меры будут связаны с Владычицей Самоцветов и Дваериндимом.

На этот раз Мранракс Арандор не смог сохранить бесстрастное выражение, как ни старался.

— Ах да, конечно — Дваериндим! Должен признать…

Он не успел договорить. Раздался оглушительный грохот, и стены комнаты содрогнулись. В темноте за окнами сверкнула ослепительная вспышка, и осколки разбитого стекла со звоном посыпались на пол. Кто-то закричал.

Ударил гром, страшнее которого на памяти Тонтана в Силптаре еще не бывало. Но это была не гроза.

Тонтан и чародей разом повернулись к окну, в котором всего несколько мгновений назад было стекло. Отсюда, с самого высокого утеса в Силптаре, они могли видеть сразу всю Долину — простирающиеся на много миль зеленые сады, блестящую извилистую ленту реки, ровные прямоугольники фермерских полей. Говорят, люди с острым зрением могли увидеть отсюда даже остров Плывущей Пены в туманной дымке на горизонте. Но Тонтан острова не видел, хотя никогда не жаловался на зрение. Он не смог бы с уверенностью определить, за какими именно деревьями скрывается остров правителей Аглирты.