Скиталец

Ольга несколько секунд пристально смотрела ей в глаза, а потом захохотала. Несколько неуверенно засмеялась и Алина.

– Прости, – сквозь смех выдавила Ольга. – Не смогла сдержаться. Ты точно подумала, что я чокнутая. Небось сказала себе: эта дурочка элементарных шуток не понимает, тупая, как табуретка.

Алина замотала головой.

– Вовсе нет.

– А вот и да. Это на твоей физиономии было написано. – Ольга прислонилась животом к перилам и бросила окурок в стоящую внизу металлическую бочку с водой. – Черт… сегодня дедушку твоего похоронили, а мы смеемся, как идиотки. Неловко даже.

– Кстати, – Алина постаралась снизить в себе веселый настрой, – а ты хорошо его знала? Вы же все-таки соседями были.

Ольга побарабанила окрашенными в серебристый цвет ноготками по перилам.

– Хорошо ли я его знала? Ну, как сказать… вообще-то он был не слишком общительным. Да, мы с ним здоровались, перекидывались парочкой словечек по-соседски, но хорошими знакомыми мы не были. Одно могу сказать точно, он не смотрел на меня косо, и я ему за это благодарна.

– В смысле?

Ольга повернулась к Алине и вскинула руки.

– Посмотри на меня. Ты еще не заметила, что я вроде как выделяюсь из общей массы? Меня здесь считают эксцентричной и даже наглой. Слышала бы ты, какие бредни про меня иной раз рассказывают. Я тут уже долго живу, но все равно осталась для всех чужой, а Лир… ну, даже не знаю… ему вроде как плевать было на то, что обо мне думают.

– Лир? – удивилась Алина.

Ольга хмыкнула.

– Ты не знала, что твоего дедушку в деревне все Лиром звали?

– Нет. Почему Лиром?

– А черт его знает. Я, если честно, даже никогда об этом не задумывалась. Может, какая-то ассоциация с «Королем Лиром», но это как-то не по-деревенски, верно? Слишком мудрено.

– Слишком мудрено, – глядя на лес за домами, повторила Алина. – Знаешь, что странно, Оль, я почему-то вообще ничего о дедушке вспомнить не могу, мне от этого даже немного не по себе. Я ведь жила здесь в детстве. Недолго, правда… Но наверняка дед мне что-то рассказывал, чему-то учил, а как пытаюсь вспомнить, так все будто в тумане.

– Может, и вспоминать-то толком нечего, – с грустью предположила Ольга.

Алина неуверенно согласилась:

– Может.

– Знаешь, если человек неинтересный, то и в памяти о нем ничего не отложится, – Ольга осеклась и покосилась на Алину: – Черт, прости, речь о твоем дедушке, а я…

– Нет-нет, наверное, ты права, Оль, и не стоит мне голову ломать. Тем более я ведь тогда совсем ребенком была, а дети…

– Дети запоминают что-то яркое, – подхватила Ольга.

Дверь приоткрылась, и в проеме показалась лоснящаяся физиономия Эдика.

– Девочки, можно я с вами постою, а? – он произнес эти слова, будто за что-то извиняясь.

– Нет, нельзя, – строго ответила Ольга. Она бросила на мужа суровый взгляд и тут же отвернулась. – Мы тут секретничаем.

Осоловелые глаза Эдика стали печальными, и Алине его даже жалко стало, хотя мужиков из породы «подкаблучник» терпеть не могла. А тут такой яркий представитель.

– Можешь еще рюмку употребить, разрешаю, – сказала Ольга.

Пухлые губы Эдика расплылись в улыбке.

– Спасибо, лапонька. Ну, я пойду, а вы секретничайте, девочки, не буду вам мешать…

– Брысь! – гаркнула Ольга, и Эдик тут же исчез, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Алина безрадостно усмехнулась:

– Жестко ты с ним, – и задалась вопросом: как такая красавица могла выйти замуж за такого слизняка? Однако спрашивать об этом не решилась: «Не мое дело».

– Да, жестко, – равнодушно согласилась Ольга и сразу же сменила тему: – Ты завтра уезжаешь?

Алина облокотилась на перила, посмотрела вниз и увидела в бочке с водой отражение облаков. Отчего-то облака в воде (даже несмотря на то, что в ней плавал окурок) показались ей необычайно красивыми, сказочными, на душе вдруг стало спокойно-спокойно.

– Мы с Максимкой пока здесь поживем. Может, недельки две-три. Хотя, как по мне, жила бы здесь целую вечность.

– Ух! – выдохнула Ольга. – Это же офигенно, как классно! Обещаю, подруга, скучать я тебе тут не дам.

Алина засмеялась.

– Очень на это надеюсь.

Ольга коснулась ее плеча:

– Ладно, пойдем уж за стол, у нас еще будет время поболтать. – Она юркнула за дверь, оставив ее открытой.

Алина уже собиралась последовать за Ольгой, но тут увидела идущего по улице Федора и задержалась.

Определенно, расческа не входила в число его друзей, так как волосы были все так же всклокочены, рукава потертого пиджака – закатаны до локтей, демонстрируя загорелые жилистые предплечья. Рядом с Федором семенил крупный лохматый пес, и даже с такого расстояния Алина сумела разглядеть гроздья репейников на его неопрятной серой шерсти.

Она ощутила легкую тревогу: не идет ли этот наглый тип на поминки, чтобы снова устроить какую-нибудь провокацию? С него станется… Но нет, обошлось, Федор прошел мимо, бросив на Алину мимолетный взгляд. Она вспомнила, как на кладбище пожелала больше никогда не видеть этого человека, и вот он снова перед глазами, как живое подтверждение, что желания не часто сбываются. Ну и хрен бы с ним. Пускай себе шляется, лишь бы не слышать его паскудных оскорблений.