Скиталец

– Мне нужно на юг, – устало сказал старик, – в Монпелье, первым делом в Монпелье. Чем дальше на юг, тем дружелюбнее люди. Я предпочел бы пострадать месяц на море и в холоде, чем повстречаться с людьми герцога Карла.

– Одно место на борту до Гаскони, для моего друга, – провозгласил мессир Гийом, протягивая Виллеруа монету.

Великан покосился на Иветту, та кивнула, и это решило дело.

– Добро пожаловать, целитель, – пробасил моряк.

Распрощавшись с Мордехаем, Томас, Робби, Уилл Скит, мессир Гийом и двое его ратников сошли на берег. Лодка, направлявшаяся вверх по течению, в Ла-Рош-Дерьен, отбывала позднее, а потому Томас, оставив двух ратников с багажом, повел остальных узенькой тропкой, что тянулась вдоль западного берега реки. Шли в кольчугах и с оружием, потому как местные жители англичан не жаловали, однако по пути им встретились лишь какие-то жалкие поденщики, разбрасывавшие вилами по полю привезенный на двух телегах навоз. Вооруженных людей они проводили настороженными взглядами, но не проронили ни слова.

– А уже завтра к этому времени о нашем прибытии будет знать Карл Блуа, – прокомментировал Томас.

– Эта новость так перепугает его, что он выскочит из своих сапог, – ухмыльнулся Скит.

Уже на мосту, ведущему к Ла-Рош-Дерьену, их застал дождь. Томас остановился под аркой башни на берегу, напротив города, и указал вверх по течению. На тот самый ветхий причал, по которому он и другие лучники Скита тайком проникли в Ла-Рош-Дерьен в ту ночь, когда город впервые был захвачен англичанами.

– Помнишь это место, Уилл? – спросил он.

– Конечно помню, – ответил Скит, хотя не слишком, впрочем, уверенно.

Томас больше ничего не сказал.

Они миновали каменный мост и подошли к дому рядом с таверной, который всегда был штаб-квартирой Ричарда Тотсгема, как раз в тот момент, когда он сам соскакивал с седла. Повернувшись, английский военачальник хмуро воззрился на новоприбывших, а когда узнал Уилла Скита, то вытаращился на старого друга так, будто узрел привидение.

А вот Скит, напротив, смотрел на него, словно не узнавая, и это обеспокоило Тотсгема.

– Уилл? – окликнул он. – Эй, Уилл, это ты?

Выражение изумленного восторга оживило лицо Скита.

– Дик Тотсгем! Надо же, какая встреча! Кто бы мог подумать?

Ричарду показалось странным, что Скит так удивился, увидев его в гарнизоне, которым он командовал, но потом Тотсгем заметил в глазах старого друга какую-то непонятную пустоту и нахмурился:

– Ты в порядке, Уилл?

– Меня здорово треснули по голове, – пояснил Скит, – так треснули, что лекарь, можно сказать, собрал мою башку заново по кусочкам. Теперь она вроде бы на месте, но работает пока не ахти как. Всё вокруг вроде как в тумане.

Друзья обменялись рукопожатием. Оба они родились в бедных семьях, службу начинали без гроша в кармане, кровью и мужеством заслужили доверие командиров, а уж потом награбленная добыча и выкупы за знатных пленников принесли им богатство, позволившее встать во главе собственных отрядов. С этими отрядами они сражались под знаменами королей или могущественных сеньоров, и новые грабежи приносили им новые богатства. Когда трубадуры воспевали какое-нибудь сражение, то всегда выставляли главными героями королей и превозносили подвиги герцогов, графов, баронов и рыцарей, однако победы английских войск были во многом заслугой именно таких людей, как Тотсгем и Скит.

Ричард добродушно похлопал друга по плечу:

– Скажи мне, что ты привел своих людей, Уилл.

– Один Господь ведает, где они сейчас, – отозвался Скит. – Я не видел их несколько месяцев.

– Они под стенами Кале, – вставил Томас.

– Боже мой! – Тотсгем перекрестился.

Этот коренастый седовласый человек с широким лицом удерживал гарнизон Ла-Рош-Дерьена одной лишь силой характера, но понимал, что этого мало, ибо людей у него было негусто.

– Под моим началом сто тридцать два человека, – сказал он Скиту, – и половина из них больна. Есть, правда, еще пятьдесят или шестьдесят наемников, которые, когда появится Карл Блуа, могут, конечно, и остаться. Но могут и уйти. Одно утешает: горожане будут на нашей стороне, во всяком случае большинство.

– Неужто? – прервал его изумленный Томас.

Когда англичане напали на город в прошлом году, его жители ожесточенно бились, защищая свои стены, а потерпев поражение, сильно пострадали от грабежей и насилия. И что же, несмотря на все это, они готовы поддержать гарнизон?

– Торговля идет исключительно бойко, – пояснил Тотсгем. – Горожане сроду еще так не богатели. Их корабли плавают в Гасконь, Португалию, во Фландрию и в Англию, и они делают на этом хорошие деньги. Наш уход им невыгоден, и горожане готовы поддержать нас даже с оружием в руках, но все же менялы да лавочники – это не обученные солдаты.