Скиталец чужих миров (СИ)

— Это ты назвал сына Владом. — Заговорила Олита. — Ты сказал, что так звали твоего друга. Я сожалею, что он погиб. Но если мы не выберемся отсюда, то тоже погибнем.

— Я попытаюсь. — Антон открыл глаза и подавшись вперёд, нажал несколько клавиш на пульте управления — летательный аппарат вздрогнул, будто вышел из долгого сна и донёсся высокотональный писк его движителей.

Антон выпрямился и взявшись одной рукой за рыпп, другой толкнул жёсткий акселератор вперёд. Высокотональный писк усилился. Антон потянул рыпп на себя и резко подпрыгнув, летательный аппарат закачался, будто попал в лоно волн и затем, медленно пошёл вверх.

Прижав руки к лицу, Олита беззвучно всхлипнула.

* * *

Над территорией, где находился пантеон была ночь. Антон не отважился посадить левет в ночи и потому решил дождаться рассвета на низкой орбите Кентауры, так как воспоминания о некогда пилотировании им этого летательного аппарата были, будто скрыты завесой тумана и едва-едва проступали сквозь его пелену.

Малыш спал, будто выпил не тоник, а какое-то сильнодействующее снотворное. Олита сидела молча, откинувшись в своём кресле с открытыми глазами, которые будто два жёлтых огонька отчётливо просматривались в темноте салона, когда Антон выглядывал из-за спинки кресла пилота и о чём она думала, мог лишь догадываться.

Наконец, при очередном витке Антону удалось рассмотреть внизу большое тёмное посадочное поле в окружении зелёного леса и большим кораблём на нём и тут же двинув жёсткий акселератор к себе и отклонив рыпп, он послал левет вниз.

Посадка была настолько жёсткой, что Антон даже вскрикнул от пронзившей спину резкой боли, в глазах потемнело и плотно сжав веки, он замер, откинувшись в кресле.

Влад тут же проснулся и по-детски, громко захныкал. Олита, видимо, принялась его успокаивать, так как его хныканье Антон вскоре перестал слышать.

— Выпусти нас! — Донёсся, будто издалека, голос Олиты.

Открыв глаза, Антон, стараясь не делать резких движений, подался к пульту управления и ткнул пальцем в пару клавиш — донёсшийся за его спиной лёгкий шелест и тут же коснувшаяся его лица прохлада показали, что дверь левета открылась.

— Я очень устала и не смогу тебе помочь. — Раздался у него за спиной громкий голос Олиты и постепенно стихающий шелест однозначно дали Антону понять, что она и Влад ушли.

Аккуратно откинувшись в кресле, Антон замер. Никаких мыслей не было. Хотелось просто сидеть и наслаждаться ворвавшейся в салон летательного аппарата утренней прохладой.

Сколько он так просидел, Антон не представлял. Олита, действительно, не вернулась, вызвав у него на губах лёгкую усмешку. Боль в спине перестала ощущаться: или она ушла; или он, просто, привык ней. Аккуратно, стараясь не делать резких движений, Антон поднялся и медленно переставляя ноги, направился к выходу.

По-началу каждый шаг отдавался, достаточно, ощутимой болью в спине, но постепенно она уходила, будто стекала через ноги на посадочное поле и когда Антон прошёл около половины пути до пантеона, то уже почти не ощущалась.

Олита, всё же, наверное, решила побеспокоиться о нём, так как, когда до входа в пантеон Антону оставалось порядка полсотни его шагов, в проёме двери пантеона показалась её фигура, но видимо увидев, что Антон уже, практически, дошёл, она замерла, так и не выйдя наружу.

— Как сын? — Поинтересовался Антон, останавливаясь напротив Олиты.

— Уснул. — Негромким, каким усталым голосом заговорила креуса. — Будто и не спал ночь. Ни на какие полёты я больше не соглашусь. Нам и здесь хорошо. По крайней мере, пока сын не вырастет. Тогда он пусть сам решает, летать ему в небе или ходить пешком, как ходят всё креусы.

— Поживём — увидим. — Произнёс Антон с широкой улыбкой.

— Еда у тебя на кровати. — Сухо произнесла Олита, не поддержав его иронии и развернувшись, быстрым шагом направилась вглубь пантеона.

Глубоко и протяжно вздохнув, Антон неторопливо пошёл следом.

* * *