Скиталец (СИ)

Отец Александр вошёл в деревню. Изначально он хотел пройти мимо этой мелкой деревушки, в которой крестьяне месят грязь, но его привлекли эманации той мерзкой силы, что он ненавидит всей душой. Это была не та мощная пульсирующая опухоль, за которой он следует уже вторую неделю, а мелкая и никчемная жилка, и он бы даже не стал тратить на неё свое время, но ему требовалось выкинуть то раздражение и злость, что копиться в его душе. Неправильно Инквизитору бога света, ходить с тьмой в сердце.

Проходя мимо бревенчатых домов, отец Александр узнавал в этой грязной улице — свою родную деревню и это злило его ещё сильнее. Он ненавидел эти воспоминания. Он ненавидел эти деревни. Из дальнего дома раздавался шум, там стояло веселье. Из того дома выбежала женщина с разорванной одеждой. Она была в слезах. Увидев незнакомца в красной одежде и всего обвешанного оружием, её глаза и без того большие от страха, стали ещё больше. Она закричала и забилась в угол, прижав колени к подбородку.

Отец Александр, не обращая никакого внимания на женщину, прошёл в дом из которого только что выбежала полу-обнажённая женщина. Как и ожидалось, внутри хозяйничали разбойники. Мерзостная аура безумной силы шла от главаря, что сидел в центре комнаты на стуле с высокой спинкой, словно на импровизированном троне. Сбоку стоял прислоненный к стулу меч в ножнах. Сам главарь был раздет по пояс, видимо верхней брони он не носил совсем, показывая всем свою неуязвимость. Во лбу был вживлен мелкий кристалл бурного цвета. Этот безумец решил таким образом заполучить силу. Глупец! Он не понимал что через месяц его тело бы просто напросто высохло отдав всю свою жизненную силу этому кристаллу, а тот кто его вживил просто забрал кристалл себе и вживил следующему дураку.

По углам избы разбойники насиловали женщин. Самого отца Александра заметили не сразу. Главарь пил вино из золотого бокала, при этом не открывая глаза. Совсем расслабились, поверили в свою силу гоняя мелких крестьян.

— Ах, ты, сука! — вскрикнул один из насильников, подскочил и пнул девушку в живот, — я же тебе сказал, не сопротивляйся! Я был ласков, я тебя даже покормил! Теперь можешь винить только себя! — орал он опьяненный свой властью. — Так, а ты кто? — отвернувшись от девушки в поисках своего оружия, насильник заметил инквизитора.

Отец Александр не произнося ни слова, кинул метательный нож, взятый из ножен на груди и тот попал аккуратно в глаз говорившему. Разбойник даже понять не успел, что произошло. Мозг умер моментально. Насильник так и упал со стоячим членом на свою жертву. Та закричала ещё громче. И этот крик сработал как команда для остальных. Главарь бандитов открыл глаза, но так же расслабленно сидел и пил вино. Он не собирался вставать, восемь человек легко расправятся с одним дебилом, что решил помешать им развлекаться.

— Слышь, ты чего сюда заперся? — возмутился один из ублюдков. — Мы тебя за Криса сейчас вместо этих баб будем использовать.

После все по выхватывали клинки и бросились на инквизитора. Ума у пьяных и одурманенных наркотой дебилов, не хватало понять, что восемь человек в маленькой, для боя избе будут только мешать друг другу. Отец Александр даже не стал доставать из-за спины свой двуручный меч. Взял два кинжала из ножен за спиной и пошёл в атаку. Бог прибавил ему силы и отец Александр отрубал конечности, словно горячим ножом резал масло. Первый же нападающий лишился кисти и получил клинком в нижнюю челюсть, лезвие вышло из затылка и его тело обмякло. Инквизитор крутился бешеной мельницей и отрезал конечности, вспарывал своих жертв принося их души в жертву своему богу. Бог Света одобряет только жертвы принесенные в бою. Их души никогда не попадут в руки Даад. Они навсегда растворяются в свете и сделают великого Тимория ещё сильнее. Прошло не больше пяти минут, разбойников не осталось, все лежали вспоротые как свиньи на скотобойне. Комната наполнилась запахом крови и дерьма вытекающего из потрохов насильников.

— Если ты сделаешь хоть одно движение, я раскрою её горло, — главарь держал за волосы молодую девушку, угрожая ножом, что держал у её горла. Девушка была того же возраста, что и старшая сестра отца Александра на момент гибели их деревни. Он даже и не помнил уже имени, которым его тогда звали.

Отец Александр поднял глаза на трусливого ублюдка, который даже в бой не стал вступать. И одним резким движением, настолько быстрым, что никто в комнате не смог даже смазанного движения увидеть, воткнул свой двуручный клинок в живот заложницы, протыкая вместе с ней и главаря уже убитой шайки разбойников. Насильник не ожидая такого удара выронил нож и уставился на пришитую к нему девушку, а после на инквизитора.