Скитальцы

Он оставил свою робу в рыбачьем домишке, давая тем самым понять, что едва ли она ему ещё понадобится, но в глубине души ни в чём не был уверен. Уехать, далеко-далеко, вот только куда? Да, ему хотелось уехать, и он не скрывал этого, но, когда дошло до дела, он заколебался. Где он возьмёт денег на такое путешествие? Покуда всё не решено окончательно, не стоило и прощаться с товарищами по промыслу.

Что с ним творится? Сильный, здоровый человек, но душа его не находит покоя. Он едет прочь с пустыми руками; бездомный, утратив постепенно связь с каким-либо местом, он стал человеком ниоткуда и, где бы он теперь ни скитался, укорениться уже не сможет нигде.

Расположение картежников к Эдеварту не нашло у него отклика, играть с ними в карты он не пожелал, выпивать тоже, в конце концов у них сложилось впечатление, что он человек книжный, и они завели глубокомысленный разговор, чтобы понравиться ему. К игре в карты все относятся по-разному, сказали они, некоторые считают её грехом. А иные считают грехом также и выпивку, и они строго поглядели на него. Эдеварт не хотел выглядеть перед ними святошей, он громко засмеялся и сказал, что выпить всегда неплохо, так что спасибо им за угощение! Он воспользовался опытом своего друга Августа и решил немного прихвастнуть: однажды он, по правде сказать, сильно перебрал и состояние у него после этого было — страшно вспомнить, бр-р! Матросы засмеялись, закивали головами и похлопали его по плечу. Не хочешь ли поменяться часами? — спросил один. Эдеварт отрицательно помотал головой. Но они не отставали от него и спросили, есть ли у него часы. Эдеварт расстегнул тужурку и показал часы. Он думал, что это их успокоит, но не тут-то было, у другого тоже были часы, ходят минута в минуту уже много лет, ни разу не требовали ремонта. Ты свои где купил? У Папста, ответил Эдеварт. У Папста? — Да, а чем он плох, торгует часами ценой от одного до двухсот далеров, но обманывает он только богатых. Я тоже купил свои часы у Папста, сказал один из них, лучшие, какие у него были, гарантия на всю жизнь. Покажи-ка твои! Эдеварт дал им послушать свои часы — слышите, какой у них ход? — но открыть их не разрешил. Матросы обиделись. Да твои часы вовсе и не золотые! — сказали они. Потолковав об этом, они отошли от Эдеварта; теперь все были настроены против него. Потом они снова принялись за игру, Эдеварт смотрел на них. А кончилось тем, чем обычно заканчивается игра: игроки рассорились из-за нескольких шиллингов, тогда вмешался Эдеварт. Сказать вам, что я думаю? — спросил он. Валяй! — согласились матросы. И Эдеварт оказался в дураках — спор их он решил, но приобрёл врага в лице проигравшего.

Время шло.

Пароход сделал остановку. Женщина, страдавшая морской болезнью, оправилась настолько, что встала, поправила свои юбки, а потом открыла жестяную коробку с едой и начала есть вафли. Эдеварт принёс ей из камбуза чашку кофе, это её подкрепит, сказал он, она поблагодарила и угостила его вафлями. Они разговорились.

Да, ей в Будё должны сделать операцию, муж приедет туда и встретит её, сейчас он на юге, торгует вразнос, он коробейник. Его не было дома уже много месяцев, и она не выдержала, сны, тоска. После свадьбы они прожили вместе всего несколько недель, и он снова ушёл торговать, где он там ходит, какие искушения подстерегают его... Правда, на нём обручальное кольцо, но, кто знает, не прячет ли он его в карман, прости, Господи, мой язык! Нет, теперь пусть изволит встретить её...

Во время разговора она размотала платки, закрывавшие ей лицо и шею. И оказалась молодой и красивой, всё было при ней, .даже зубы были у неё безупречные.

Эдеварт с удивлением уставился на женщину: А, по-моему, я тебя знаю!

Я Маттеа! — кивнула она.

Да, это была Маттеа с ярмарки в Стокмаркнесе, невеста Августа на один день.

Эдеварт не находил что сказать: Надо же, где мы с гобой встретились... после двух-то лет...

Трёх, поправила она. Я-то сразу узнала тебя, потому и замотала голову платками, но ты принёс мне кофе и был так внимателен ко мне; впрочем, с чего бы тебе таить на меня зло. А где теперь твой друг Август?

Не знаю, плавает где-то, он ведь то здесь, то там, то богат, то беден...

Он тогда рассердился на меня?

Эдеварт: Мы всё последнее утро искали тебя, обшарили весь Стокмаркнес.

Я тоже искала его, сказала Маттеа, но у меня было мало времени. Господи, это было так давно! Вот я ещё что хотела спросить: куда ты едешь?

Эдеварт: Лучше не спрашивай. Знаешь, как поётся в песне: столько надежд в душе у меня!

Но как достучаться до сердца любимой, смеясь закончила Маттеа. Она тебя обманула?

Она уехала.

Бедняга! — посочувствовала ему Маттеа. Да брось ты о ней думать, такой видный парень, такой красавец.

Эдеварт, польщенный: А что у тебя с горлом? По тебе что-то ничего не заметно.

Если б ты только знал! Она лукаво засмеялась.

Это тайна?

Да, тайна, ответила она. Ничем я не больна, всё это я просто придумала и написала мужу, что боюсь оперироваться без него.

Эдеварт даже онемел от изумления, он не знал что и подумать. Невероятно! — пробормотал он.