Скитальцы

Осталось только расплатиться с бондарем. Между прочим, Магнус, что ты думаешь о моей сделке? — спросил Эдеварт, желая выказать доброту к Магнусу и узнать его мнение. Что я думаю? — переспросил Магнус. Мне бы такой товар понравился, я бы тоже взял его.

В самом деле? Ну что ж, спасибо тебе за помощь!

Они расстались. Эдеварт пошёл расплачиваться с бондарем, а потом — в путь. У него на борту была целая лавка.

Пожалуй, и у лодки тоже есть свои недостатки: теперь ему придётся приставать в крупных селениях и обходить окрестности с товаром, а потом возвращаться к лодке и плыть до следующей остановки. Пешком он передвигался бы куда быстрее. Зато лодка служила ему складом, где хранилось всё, что он не мог унести с собой в мешке.

Эдеварт плыл на юг, он продавал свой товар по весьма умеренной цене и всё равно неплохо заработал, его сделка оказалась очень удачной. Уже к Иванову дню он смог вернуть Ромео часть своего долга и всё равно остался в барыше. Но больше всего его радовало само дело — свободное и неспешное, он был сам себе господин, мог плыть дальше, а мог и задержаться в одном месте, это была настоящая бродячая жизнь, и она как нельзя лучше соответствовала рассеянности и безразличию, владевшими его душой.

Он добрался до Тронхеймс-фьорда, прошёл по его западному берегу, миновал Иннерёй, добрался чуть не до Намдалена и вернулся обратно через селения Иннхерреда. Лето кончилось, давно наступила осень, пошёл снег.

Во Фросте он в одной усадьбе неожиданно встретил Августа.

II

Август, здесь?

Он работал в усадьбе, значит, не уехал в Берген, чтобы наняться на судно, идущее в далёкие моря, а бродил с места на место по Трённелагу, берясь за любую случайную работу.

Август вошёл, когда все ужинали, тихо и незаметно, сунув шапку под мышку, поискал глазами свободное место — он принадлежал к челяди.

Эдеварт уже договорился с хозяйкой, что ему предоставят ночлег, теперь он сидел и осматривался: в большой кухне хлопотали две служанки, занятые своей работой, играли несколько малышей и подростков. На столе стояли две большие миски с кашей и молоко. Над столом горела лампа.

При виде Эдеварта на лице Августа застыла растерянная улыбка, он даже наклонился, чтобы получше разглядеть его. Эдеварт ответил ему долгим взглядом: Господи, Август! Вот не ожидал!

Тяжёлым внушительным шагом вошёл хозяин усадьбы, крупный, медлительный, в рабочей куртке и сапогах с высокими голенищами, это был ещё молодой человек, со светлой бородой, курносый. Он с удивлением посмотрел на двух друзей, которые неожиданно встретились у него в кухне и теперь разговаривали в сторонке.

Это коробейник, он у нас заночует, объяснила хозяину жена. Может лечь в людской вместе с работниками.

Хозяин промолчал, он занял своё место и взялся за ложку; постепенно за стол уселись и остальные, последним робко сел Август.

Во время ужина молоденькие служанки потихоньку подшучивали над ним, и Август даже приободрился, он не обижался на девушек и вместе со всеми посмеивался над их шутками, было видно, что он привык к такому порядку. Эдеварт помнил, что и в Поллене Август тоже добродушно смеялся, когда над ним шутили, — но это был совсем не тот Август, который стоял на палубе «Чайки» и отдавал команды не хуже самого адмирала. Жизнь скрутила его, он терпеливо сносил шутки служанок и ребятишек, а те старались вовсю, потому что за столом сидел незнакомый торговец и слушал их, порой их шутки становились совсем уж глупыми: может ли Август своими золотыми зубами щёлкать кашу, спросили они.

Дурачки! Август засмеялся, но тут же с опаской взглянул на хозяина: не слишком ли много он себе позволил?

Ребятишки передразнивали его нурланнский диалект и без конца поправляли — и это жители Трённелага, говорившие на самом отвратительном из всех диалектов Норвегии!

Эдеварту стало обидно за товарища.

После ужина хозяйка спросила: Откуда вы знаете друг друга?

Мы земляки. Эдеварт решил поддержать приятеля. Жили в одном селении, я был штурманом у него на шхуне.

Август: Ну, что я вам говорил? Теперь-то вы верите, что я был шкипером и водил шхуну?

Всё может быть, неопределённо ответила хозяйка. Меня это не касается.

А вы мне не верили, сказал Август.

Молчание.

Хм! — хмыкнул хозяин. Мы вправе сами решать, чему нам верить, а чему нет.

Август замолчал и опустил голову, но Эдеварт сказал с вызовом: А зачем тебе что-то выдумывать, Август? Ежели ты расскажешь всё, что тебе довелось пережить, у жителей Фросты от удивления глаза на лоб полезут.

Снова молчание. Даже хозяин ничего не сказал, но нахмурился.

Девушки решили разрядить обстановку, и одна из них напомнила, что как бы то ни было, а Август хорошо играет на гармони.

Лучше всех! — подхватила другая. Только уговорить его трудно.

Август: Я не играю каждый день.

Каждый день? Да ты и играл-то всего раз!

И больше не буду, сказал Август.

Девушка сердито: Твоё дело.

Наконец Август и Эдеварт ушли в комнату для работников.

Ну и в дыру же ты угодил! — сказал Эдеварт.

Говори потише! — попросил Август.

Да плевать мне, пусть слышат! Ты здесь долго задержишься?

Нет, ещё две недели, такой был уговор.