Скитальцы Гора (ЛП)

— Да, похититель, — вздохнула женщина, беря в руку маленький острый камень, который она использовала для этих целей.

Следует заметить, что за прошедшие несколько дней Ина сильно изменилась. В ней появилось и быстро росло желание быть полезной и служить. Теперь нетерпеливо и с удовольствием она набрасывалась на мелкие работы по нашему общему хозяйству. Иногда, во время их выполнения, она тихонько мурлыкала под нос какие-то незамысловатые мотивчики. Каким странным бы это не показалось со стороны, всё-таки моей рабыней она не была, но её начали интересовать вопросы моего комфортом, например, даже такой мелочью, как подготовка для меня спального места на песке. Понятно, что, прижатой спиной или животом к моим одеялам, на этом самом месте, достаточно часто она оказывалась первой. Но, как это отличалось от первых дней, когда она, только что оказавшись под моей опекой, как типичная свободная высокопоставленная женщина, расценивала себя слишком знатной для исполнения подобных домашних задач. Леди Ина, конечно занималась всем этим и тогда, причём уделяя им внимание достаточно быстро, но только, ради того чтобы избежать наложения на неё наказания, сопутствующего её статусу бесправной пленницы. Проведённые в моей компании дни, словно перевернули весь её мир, значительно улучшив её, с точки зрения мужчин, конечно. Теперь, заняв предначертанное ей природой место, она стала прекрасно реагировать на мужское доминирование. Впрочем, действительно счастлива женщина может быть, только оказавшись на этом месте, где ей и надлежит быть.

Наблюдая за ней, стоящей на коленях и острым камнем, разделывавшей тушку грунта, я пришёл к выводу, что сейчас она больше напоминала девушку, выросшую среди ренсоводов, чем ту Леди Ину, что была прекрасным отпрыском одного из самых старых и благородных семейств Ара.

Как я и обещал ранее, в течение пяти дней я связывал Ину во время каждой из наших остановок на отдых, само собой в то время, когда не использовал её для той или иной цели. Это был тот же самый способ, который использовали для меня солдаты Ара, во время ночёвок, с той лишь разницей, что привязанная за ноги и шею беспомощная женщина, вынуждена была спать в таком положении днём. Это было её наказание, и она уже понимала, что стоит мне только захотеть, и оно будет моментально наложено на неё снова. Однако в последнее время, я пошёл на некоторое послабление, привязывая её лодыжки, я давал больше слабины, а не растягивал тело женщины. Кроме того, теперь ноги Ины были связаны в центре верёвки, двумя оставшимися концами я связывал её запястья перед телом, а затем ими же плотно притягивал руки к животу, завязав узел за спиной. Таким образом, дотянуться до узла она не могла ни руками, ни, тем более, зубами. Зато теперь, женщина могла перекатываться с боку на бок, меняя своё положение по своему желанию. Это, конечно, было не так удобно для нее и надёжно для меня, как приковывание цепью за шею или щиколотку, или например, запирание в конуру или закрытую сверху решёткой рабскую яму, но у меня, по понятным причинам, таких удобств под рукой не оказалось. Кстати, прошло уже десять дней, с тех пор как я начал затыкать Ине рот кляпом. Теперь я редко прибегал к этому, имея в виду наши днёвки, конечно, но уже начал подумывать и о том, что можно отказаться от кляпа и в пути. Нисколько не сомневался, что моя пленница встретит подобное облегчение с радостью и её благодарность не заставит себя ждать. Безусловно, порой мне ещё требовалось прибегать к резким окрикам или тонким намёкам, например, лёгкому касанию моим ремнём, всё же она оставалась пока простой свободной женщиной. Но, признаться, я был рад, что за всё время мне так ни разу и не потребовалось прибегать к серьёзной порке. То, что я был способен причинить ей боль, и сделал бы это не задумываясь, заслужи она это, или просто возникни у меня такое желание, оказалось более чем достаточным стимулом для неё. Впрочем, это касается и большинства пленниц, и в особенности рабынь. Безусловно, бывает, что рабыня иногда сама хочет почувствовать вкус плети, но только затем, чтобы убедиться, что она действительно может подвергнуться наказанию, что дисциплина не ослабла, что она — по-прежнему рабыня. Что тоже интересно, зачастую женщина хочет почувствовать на себе плеть мужчины, потому что любит его. Мне самому трудно понять, в чём здесь причина. Возможно, дело в том, что это, по-своему, доказывает ей, что она и в правду его. Безусловно, если она его рабыня, то она, действительно, его по закону, и никакие наказания не требуются, чтобы подтверждать это. Любая, даже самая избалованная рабыня принадлежит своему владельцу точно так же, как и та, которая содержится под самой строгой дисциплиной, какие только возможны. Если же она осмелится усомниться в этом, то ей придётся быстро пересмотреть своё мнение, когда она окажется на невольничьем рынке.