Скитальцы Гора (ЛП)

Как только парень опустился на колени, я уложил его на живот и, сев ему на спину и зажав нож в зубах, скрестил его запястья и связал пеньковым шнуром.

— Не вздумай кричать, — предупредил я его снова.

Насколько я понял, в непосредственной близости от лагеря больше никакого из них не было. Судя по камуфляжной раскраске на его лице, и веткам кустарника, которыми замаскировал свою фигуру, ошибившись только в выборе для этого куста тора, это не был простой ренсовод, оказавшийся здесь случайно занимаясь добычей средств к существованию. Скорее это был следопыт или охотник. И хотя, он был совсем юнцом, только-только вышедшим из детского возраста, к нему следовало относиться всерьёз. Такие как он могут быть опасными, ужасно опасными противниками.

— На ноги, — приказал я.

Как только парень встал, я, толчком в спину, направил его в сторону нашего лагеря, которым он так сильно заинтересовался.

— Ренсовод, — представил я своего нового знакомого, вталкивая его в нашу компанию.

Все сразу повскакивали с мест.

— В дозор, — бросил я, и Тит в сопровождении ещё одного солдата покинули лагерь.

Любопытная Ина тоже мелькнула в толпе мужчин.

— Это — мужчина, — намекнул я любопытной Ине, вынырнувшей в первом ряду, и она тут же встала перед ним на колени, положила ладони на песок и ткнулась между ними головой в песок, отдавая почтение.

Конечно, он был совсем молод, а она уже зрелая женщина, но она была женщиной, а он мужчиной, а потому именно Ина обязана была выказать ему почтение, подчиняя свою женственность его мужскому началу. Ренсовод от такого жеста на мгновение опешил. Похоже, на своём острове он не привык к получению такого внимания и уважения от красивых женщин. Женщины ренсоводов, в целом славятся своим сварливым и ревнивым характером. Многие из них, как мне кажется, полагают, что быть женщинами это унизительно, а потому зачастую ведут себя так, словно скорее являются суррогатом мужчин, чем настоящими женщинами. Правда, теперь в дельту приходят другие времена. Увеличивающееся с каждым годом количеством рабынь, не трудно догадаться, с каким негодованием была встречена эта тенденция местными свободными женщинами, приводит к тому, что многие из мужчин, кому повезло обзавестись невольницей, становятся куда менее расстроенными и униженными чем они привыкли быть прежде. Сами ренсоводки, кстати, как только оказываются в рабстве, и узнают что их нелепые отговорки теперь безвозвратно остались в их прошлом, быстро превращаются в превосходных рабынь, что давно признано работорговцами. Не случайно же они так часто приходят в дельту, чтобы сторговать здесь женщин, обычно лишних дочерей, которые, что интересно, зачастую и сами не горят желанием оставаться на ренсовых островах. Впрочем, точно так же, как и многие другие женщины, которые по собственной инициативе предлагают себя деревенским старостам в качестве товара для подобного торга. Доходили до меня, кстати, кое-какие слухи о том, что на некоторых ренсовых островах, мужчины устроили своего рода бунт и сами поработили своих женщин. Говорят, теперь они держат их в верёвочных ошейниках с подвешенными маленькими дисками, на которых указываются имена их владельцев. Благодаря им, тавро для клеймения кейджер, обычно стандартного вида, теперь стало одним из привычных товаров на торговых площадках в дельте. Полагают, что эти мужчины являются самыми опасными из ренсоводов, поскольку они осознали себя настоящими мужчинами. Подобный всплеск мужской энергии имел место в Тарне, сразу же после ниспровержения тамошнего матриархата.

— Ренсовод, — прорычал один из наших мужчин.

Парень гордо расправил плечи, но попятился.

— Я помню тарларионов и их стрелы, — заявил другой.

— Точно, такое не забывается, — согласился третий.

— А я никогда не забуду наш поход через ренс, — сказал четвёртый.

А паренёк-то оказался не из робкого десятка.

— Видите раскраску на его лице, — указал кто-то.

— Точно, — поддержал его ещё один и, сдёрнув с разведчика ветки кустарника, добавил: — и вот это тоже.

— Прирезать ренсовода, — предложил солдат, доставая нож.

— Точно, убить и дело с концом, — бросил его товарищ.

— Стоять! — прикрикнул я на особо рьяных.

— Давай, я перережу ему горло, — наступал тот что с ножом.

— Назад, — приказал я ему. — Где Лабений?

— Вон там, — указали мне сразу несколько мужчин.

Обернувшись, я увидел Лабения в нескольких ярдах от меня. Офицер стоял лицом к деревом, положив на его ствол свои вытянутые руки. Можно было подумать, что он там медитировал.

— Давайте отведём его к капитану, — предложил я.