Скитальцы Гора (ЛП)

— Это же он! Тот самый, который был тогда в «Кривом тарне»! — яростно закричал Бортон. — Это именно он украл у меня сумку с донесением! Это он так унизил меня! Он сбежал с моими деньгами, одеждой, снаряжением! Это он угнал моего тарна!

Честно говоря, я бы не стал так уж обвинять Бортона в его неприязни ко мне. В последний раз, когда я видел его, не считая этого вечера, я улетал верхом на его тарне, а он был голым, всё ещё мокрым после ванны, и сидел во дворе «Кривого тарна», прикованный цепью к слиновому кольцу. Было достаточно трудно скрутить его, учитывая его рост и силу, особенно после того, как он увидел меня на его тарне, что, очевидно, не могло не вызвать в нём дикой ярости. А ведь я ещё и помахал ему на прощанье его же курьерской сумкой. Впрочем, лично я подобных сильных чувств не испытывал, да и не в состоянии я был разобрать за свистом ветра и ударами крыльев тарна того, что он там завывал сидя на цепи и задрав голову вверх. Чтобы перехватить этого громилу, мчащегося в сторону тарновых ворот, полагаю, чтобы серьёзно поговорить со мной понадобились усилия нескольких служащих постоялого двора. А потом ему, оставшемуся без средств, пришлось сидеть голым на цепи, абсолютно беспомощным, до тех пор, пока его счета не были бы оплачены, либо он сам не отработал бы свой долг, скажем, как обычный раб. Кроме того, была велика вероятность, что его могли продать в рабство, если бы это смогло покрыть задолженность. Как я теперь узнал, он был выкуплен своими товарищами из отряда Артемидория и освобождён. Так что, ничего удивительного не было в ни его не слишком хорошем настроении, ни в обнажённом мече в руке.

— Это вор и шпион! — вскричал Бортон, и теперь на ногах оказались даже те, кто до сих пор больше внимания уделял паге и не слишком-то интересовался происходящим.

— Шпион! — послышались крики со всех сторон.

— Хватай его! — последовало за этим.

— Шпион! Шпион!

— Держи его!

Внезапно я потерял из виду Темиону, отлетевшую в сторону от сильного удара разъярившегося мужчины и упавшую среди остальных посетителей. Бортон, не разбирая дороги, рванулся ко мне. Не теряя времени, я схватил стоявшего слева от меня человека за одежду и швырнул его под ноги быстро приближавшегося наёмника и его напиравших товарищей. Бортон с отборной руганью полетел на землю лицом вперёд. Следом за ним, запнувшись за уже два растянувшихся тела, повалились остальные охотники на шпионов. Кулаком правой руки, сжатой на рукояти меча, я двинул человека, стоявшего с удивлённо раскрытым ртом справа от меня. Под костяшками пальцев почувствовал хруст костей и следом увидел вылетевшие изо рта наёмника зубы. Извини парень, но на сантименты времени у меня нет. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я тут же упал на четвереньки, предоставляя бросившимся на меня с двух сторон мужчинам, поймать друг друга. Быстрее на ноги, пока набегавшие трое или четверо косианцев, не задавили меня массой. Ускользнув от этих, я проломился сквозь группу посетителей, большинство из которых, как мне показалось, ещё толком не поняли, что происходит и кого следует ловить, да и не видели они меня в толпе и ночной тьме. Оставив за спиной матерящуюся кучу-малу и вырвавшись на оперативный простор, я нырком проскользнул под низкой жердью ограды и метнулся в спасительную темноту, держа направление в сторону берега Воска.

— Он побежал туда! — донёсся до меня запоздалый мужской крик.

Помимо яростных криков мужчин сзади слышались испуганные женские вопли. Похоже, кое-кто их рабынь, попав под горячую руку, получили кто оплеуху, а кто и пинок, или же оказались под ногами мечущихся в поисках меня солдат. Невольницам, беспомощным и соблазнительным, полуголым, одетым лишь в прозрачный шёлк и стальной ошейник, отчаянно не хочется оказаться среди сражающихся мужчин и звенящих клинков. В конце концов, их главное назначение в том, чтобы ублажать мужчин, и они отлично знают это, а не в том, чтобы быть препятствием на их пути.

— Он направляется к Воску! — крикнул тот же голос.

Правда, к тому времени, когда до меня долетел этот крик, я уже отвернул от реки и держал путь совсем в другую сторону. Я петлял среди палаток, установленных в округе заведения Филеба. Большинство из них в данный момент пустовало, за что, по-видимому, следовало поблагодарить звуки, долетавшие из загородки, а также быстро распространившиеся слухи о том, что всем известный своей щедростью парень — Бортон, организовал парад рабынь, и о том, что весьма соблазнительная женщина своим танцем демонстрировала своё рабство перед сильными мужчинами. Для невольницы вообще более чем уместно выразить своё рабство в танце. Это — один из тысяч путей, которыми она может это сделать.

Первое, что я сделал, оказавшись среди палаток, это убрал свой меч в ножны. Далее, я спокойно шёл, приостанавливаясь, когда замечал поблизости кого-либо из обитателей лагеря, чтобы оглянуться и осмотреться, делая вид, что озадачен шумом, долетавшим со стороны загородки.

— Что это там случилось? — поинтересовался у меня кто-то из темноты.