Скитальцы Гора (ЛП)

Офицер, наконец, отошёл от иллюминатора и, присев, присмотрелся к одной из целых скамей, в нескольких местах которой, между подлокотниками были заметны выглаженные до блеска пятна. Не трудно было догадаться чем именно выглаженные. Рабынь обычно транспортируют нагими. Насколько я понял, эта баржа, в лучшие времена, частенько пересекала дельту, курсируя между Порт-Каром и другими городами, например Турмусом и Веном.

— Итак, — сжав до хруста кулаки, сердито произнёс офицер, — мы потратили несколько дней, преследуя невольничью баржу.

— Похоже, что так, — согласился я, с трудом сдерживаясь, чтобы не усмехнуться.

— А косианцы, значит, — продолжил он, — по-прежнему где-то впереди нас.

А вот теперь я предпочёл промолчать, поскольку имел по этому поводу своё мнение. Этот вариант казался мне наименее правдоподобным, ну, или, по крайней мере, не в тех количествах, о которых думал этот офицер.

В этот момент снаружи донёсся чей-то крик, сразу поддержанный другими.

Офицер удивлённо посмотрел вверх, в дверной проём, и словно забыв обо мне, подскочил к трапу и вышел на корму. Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

— Оказывается, мы изредка видели их и раньше! — кричал какой-то мужчина. — Это было похоже на то, как будто ренс был живым!

Я ещё не успел проморгаться, выйдя из полумрака трюма на ярко освещённую полуденным солнцем палубу, а мой конвоир, всё это время ожидавший меня снаружи, уже смотал с ярма верёвку, и взял меня на короткий поводок, то есть между его кулаком и моей шеей осталось всего около одного гореанского фута. Охранник недвусмысленно дал мне понять, что он снова приступил к своим обязанностям.

— У нас не было ни единого шанса, — задыхаясь, рассказывал мужчина, стоявший в воде. — Мы даже их толком не видели!

— Где? — спросил офицер, перегнувшийся через леер.

— На правом фланге! — ответил солдат.

Вслед за моим конвоиром, которому, конечно, было любопытно, подошёл к лееру и я. Под бортом баржи, по колено в воде, среди множества других, тех, кто столь отважно штурмовал эту баржу, стояли семеро солдат. Выглядели они, прямо скажем, не геройски, безумные глаза, измученные лица, кровоточащие раны, а кое-кого поддерживали под руки их товарищи.

— Количество? — рявкнул офицер.

— Может быть сотни, на многие пасанги вокруг, — ответил один из солдат снизу, пытаясь изобразить строевую стойку.

— Мы не смогли даже вступить с ними в бой, — добавил второй. — Мы просто не видели их. Они к нам не приближались!

— Только неясные тени и движения в ренсе, — всхлипнул третий, — мы даже не успели ничего толком заподозрить, как на нас посыпались стрелы, сотни стрел!

— Потери? — прорычал офицер.

— Не знаю, началась паника, это была просто бойня! — схватившись за голову, простонал раненый солдат.

— Какие потери, по вашему мнению? — повторился чиновник, настойчиво.

— Правого фланга больше нет! — заплакал раненый.

— Никого не осталось! — вторил ему другой солдат.

С высоты баржи я видел, как сквозь заросли ренса в нашу сторону продирались другие выжившие, как минимум несколько десятков, многие из которых были ранены. Лично я не думал, что правый фланг уничтожен полностью, но не сомневался и в том, что потери были довольно серьёзны. Судя по всему, их отряд потерял до десяти процентов личного состава, и теперь требует срочной реорганизации. Например, эти пораженцы прибыли именно с правого фланга. Похоже, они оказались не в состоянии ни перестроиться, ни организовать сопротивление. В ситуации, когда произошло внезапное нападение, людей охватила паника, вокруг один за другим гибнут товарищи, все бегут, никто ничего не понимает, выжившим свойственно переоценивать свои потери. Например, человек, увидевший нескольких бойцов убитых рядом с ним, на занимаемой им позиции, в его крохотном участке боя, зачастую шириной не больше нескольких ярдов, склонен переносить подобные потери на всё поле боя. Конечно, не редка и обратная ситуация, когда боец, одержав победу на своём участке поля боя, только позже с ужасом узнаёт, что его армия отступает, и что всё сражение в целом проиграно.

— Приготовиться к контратаке! — приказал офицер. — Построиться!

— Поздно, вашего противника там уже нет, — тихо подсказал я ему.

— Это — трагичный день для армии Ара, — заметил конвоир.

Всё больше и больше солдат с правого фланга прибывало к сидящей на мели барже, многие из них были ранены.

— Первое же столкновение с Косом, и такое поражение, — с горечью в голосе поддержал его другой солдат.

— Кто бы мог подумать, что такое могло произойти? — вздохнул третий.

— Отомстим косианским слинам! — яростно закричал четвёртый.

— Готов поспорить, что в вас стреляли не болтами и не короткими стрелами, — предположил я.

— Нет, — признал солдат в воде, — только длинные стрелы.

— Длинные стрелы, выпущенные из крестьянских луков, — кивнул я.