Скитания

Башни города выросли на горизонте в полдень следующего дня. Причалив к пустынному берегу, друзья затопили лодку. Джордано, не расстававшийся с мешком, вытряхнул из него обрывок сети, а за ним выпали кольчуги и два поношенных бархатных камзола, панталоны, шляпы с перьями – одежда небогатых дворян.

– Последнее переодевание, – сказал Бруно. – Выдумка сера Бассо. Теперь, я думаю, разбойники потеряют наш след.

Генуя была значительным городом на побережье Лигурийского моря. Оттуда почти каждый день отходили корабли в Испанию, Францию, на итальянское побережье.

Два дворянчика, как видно экономившие каждый грош, долго торговались с хозяином каравеллы, отходившей в Неаполь, и наконец сговорились на цене по три флорина с каждого на хозяйских харчах.

Погода была не слишком благоприятна, часто дули противные ветры, задерживая судно. Пассажиры, завидев вдали корабль, всякий раз поручали себя святому Христофору, покровителю путешественников: на море свирепствовали пираты и встреча с ними грозила гибелью.

Но все обошлось благополучно, и после девятидневного плавания Джордано и Алессо с чувством невыразимого облегчения увидели двуглавую вершину Везувия с таким родным, таким знакомым дымком, поднимавшимся из кратера…

К домику Саволино подошли два молодых дворянина. Старший, широкоплечий мужчина воинственного вида, позвонил в колокольчик. В двери показалась Чеккина.

– Что вам угодно, синьоры?

Один из дворян рассмеялся:

– Не узнаешь, тетушка Чеккина?

Кухарка закрестилась:

– С нами Христос и его святые угодники… Фелипе? То есть, простите… отец Джордано!

– Не извиняйся, моя славная старушка, и зови меня по-прежнему, я на это не в обиде! Дядя и тетя здоровы?

– Милостью святого Дженнаро…

Старики Саволино до слез обрадовались, увидев племянника невредимо вернувшимся из опасных странствий. Сначала пришлось наскоро объяснить, чем вызван их маскарад, а потом уж подробно рассказывать обо всем.

Во время повествования Джордано синьора Васта не раз приходила в ужас, а сер Джакомо воинственно сжимал кулаки. Слушатели до небес превозносили мужество и находчивость Алессо, а добряк смущался, краснел и уверял, что его совершенно не за что хвалить.

В заключение рассказа Джордано передал дяде и тетке привет от сера Бассо и его семейных и выложил сотню флоринов, присланных купцом в подарок сестре.

Явившись в монастырь, Джордано и Алессо были немедленно приняты доном Амброзио. Повесть о приключениях своих посланцев настоятель слушал с раскрытым ртом, как дети слушают волшебные сказки.

Рассказ о том, как монахи ускользнули из Флоренции под видом рыбаков, привел аббата в восторг. Правда, от него скрыли подробности. Если бы дону Амброзио стало известно, что Бруно, монах, более того, субдиакон, переодевался женщиной, ему пришлось бы поплатиться за это строгой епитимьей: того требовали церковные уставы.

Когда Бруно кончил, аббат в восторге воскликнул:

– Благодарю святого Доминико за то, что он помог вам разбить иезуитские козни! Но как взбесится отец приор, когда узнает, что все труды его клевретов[156] пропали понапрасну!

– Неужели покушение на церковное имущество так и останется безнаказанным?! – возмущенно спросил Бруно.

– Увы… – вздохнул мессер Паскуа. – У дона Марио слишком могущественные покровители…

Гонцы, извинившись перед настоятелем, достали из-под одежды тяжелые пояса, расстегнули застежки и высыпали на стол груду золота.

Аббат пересчитал.

– Ровно три тысячи дукатов, – с изумлением сказал он. – А дорожные расходы? Плата корабельщику?

– Деньги на обратный путь нам дал сер Бассо.

– Да будет благословен этот добродетельный христианин! При первой же оказии пошлю ему весьма ценную реликвию: обломок зуба святого Иеронимо.

– Сер Бассо будет до небес вознесен такой милостью мессера аббата!

– Идите, дети мои, отдыхайте. Я на две недели освобождаю вас от посещения церковных служб. Отец ключарь выдаст вам новые рясы и мантии взамен этих одежд, которые хотя и почтенны на светских людях, но не приличествуют инокам.

– Мессер аббат, если вы довольны нами, – заговорил Джордано, – я прошу вас наградить брата Алессо. Я со всей настоятельностью утверждаю, что только благодаря его силе и находчивости дело кончилось счастливо.

– Ты прав, сын мой! – важно ответил аббат. – В день кипения крови Сан-Дженнаро брат Алессо будет посвящен в сан субдиакона.

Счатливый Ронка упал к ногам мессера Паскуа.

– Прошу прощения, мессер, – снова заговорил Джордано, – я должен еще затруднить вас. Вот послание к вам от настоятеля церкви Санта-Репарата.

Прочитав первые строки, аббат сказал:

– Брат Алессо, ты можешь идти, а тебя, брат Джордано, прошу остаться.

Закончив читать послание, мессер Паскуа спросил:

– Ты знаешь, о чем тут идет речь?

– Знаю, мессер, – ответил Бруно.

– И как ты мыслишь по этому поводу?

– Если мессеру настоятелю угодно будет отправить меня на служение во Флоренцию, я подчинюсь его воле. Но если решение предоставится мне, я, конечно, не лишу себя отеческих попечений мессера.

– Иного ответа я и не ждал, – сказал довольный дон Амброзио. – Ты останешься здесь, брат Джордано!