Скитания души неприкаянной(СИ)

   "Но мне нравится!" - искренне недоумевал демон - "Мне приятно чувствовать боль других, это как наивысшее наслаждение, почему я должен от этого отказываться?"

   "Потому что люди гибнут пачками, не зная, за что, просто так -- из-за тебя" - продолжала тихо я

   "Так это нормально, ведь я тоже -- воплощение боли. Что мне до них? Никто ведь не спрашивает, каково мне" - демон заглянул мне в глаза.

   Казалось бы, мне стоило разозлиться и закричать, что он -- негодяй и эгоист. Раньше бы я именно так и поступила. Бросилась бы его обвинять, возможно, дралась бы -- ведь именно для этого я сюда и шла... Но... Но в его глазах плескалась тоска. Та самая тоска ребенка по родителям, тоска замерзающего под холодным дождем котенка, грусть от незнания ничего, кроме боли и опасение увидеть то, что было самым желанным - родителя. И мое сердце наполнилось нежностью. Это была совсем новая для меня реакция. Раньше, когда я ходила в брюках, я бы отстранилась и сказала, что его страдания меня не касаются, но теперь, когда я уже год ходила исключительно в юбках -- что-то во мне изменилось, добавив мягкости, нежности и понимания -- исключительно женских качеств. Как занятно переплетаются события в моей жизни...

   И я, неожиданно для себя, подалась вперед и заключила его в обьятия. Он дернулся от неожиданности, но ничего не успел предпринять -- все видимое пространство затопило золотое сияние. Оно было настолько ярким, что перебило свет солнца, бьющего мне прямо в глаза в реальности, где я сидела в маршрутке, по дороге домой. И еще на сердце разливалось тепло. Сияние ширилось и росло, казалось, пределов ему не будет, но оно начало ослабевать и свиваться золотистым червячком в моем сердце, потихоньку отдавая мне свой жар. Я и сейчас, когда пишу эти строки, чувствую этот жар в сердце. Там, успокоенный, преображенный, свернулся бывший демон, медленно тая, отдавая ненависть, ставшую теплом -- сомнения, ставшие уверенностью. Все-таки я оказалась сильнее. На сердце плавала нежность -- прощай, маленький. Бывший таким грозным, ты был всего лишь забытым ребенком... Я открыла глаза и посмотрела вокруг. Тело девушки лежало на полу и не было никаких сомнений, что она полностью и окончательно мертва. Я слишком вышла из тела, когда обняла демона и она этого не пережила. А с пола поднимался король и его глаза были осмысленны -- в них жил человеческий разум. Я подлетела к нему и погладила по голове -- не беспокойся, мой хороший, теперь тебе ничего не угрожает. Он недоуменно завертел головой, но меня увидеть не мог, тела я лишилась -- да и слава Богу, мало ли, что бы он подумал. На королевский зов прибежали люди и тоже уставились на мертвую девушку -- что она тут делает? Король приказал вынести ее и похоронить с почестями, потому что она явилась причиной того, что он оказался освобожден от демонической власти. Какое счастье, что он нормально истолковал свое пробуждение на полу в компании с мертвецом. Мог бы ведь и обвинить, что это ведьма пришла наложить на него страшные чары, да только сама же и не выдержала их силы -- да и повесить на королевской стене в назидание. И продолжить бесчинства. А он оказался нормальным, адекватным человеком. Покинув его, я полетела к знакомому дому. Теперь весь город, где я провела почти год, казался незнакомым -- он тонул в полумраке и ему не хватало живой силы людей, явственно чувствуемой, когда находишься в мире поматериальнее. Бедные призраки... Я подлетела к приютившему меня дому и остановилась у дверей -- интересно, мне можно войти? Словно в ответ на мою неслышную просьбу -- дверь отворилась и за порог выглянула Ирмильда -- посмотрела на улицу, выглядывая кого-то, вздохнула и начала закрывать дверь. Прежде чем она окончательно закрылась, я проскользнула внутрь. Это в пределах дворца я пронеслась через стены внаглую, а дом бывших ко мне добрыми людей -- это святое, к нему нельзя без уважения. Ведь дом -- это территория комфорта человека. Как бы вам понравилось, если кто угодно сквозь него шастает? Вот я и стараюсь не шастать без спроса. Ирмильда села шить, вернувшись к прерванной работе, а я уселась напротив нее, наблюдая. Прости, теперь у меня нет осязаемых рук, чтобы еще раз тебя обнять. Полюбуюсь еще на тебя и уйду. Я посмотрела на дом молочника, скрытый для Ирмильды за стенами. Ведь она нравится ему, иначе бы он не помогал. А она заперла себя в четырех стенах. И я нашла способ отблагодарить за доброту. Я подлетела ближи и обняла ее своими руками -- она их не увидит, но, кто знает, может быть, хотя бы почувствует?

   "Ирмильда, ты все-таки обрати внимание на молочника -- он ведь давно на тебя смотрит. А дочку я тебе обещаю. Прекрасную, добрую дочку. Она проживет счастливую жизнь. Попробуй"

   Ирмильда задумалась и посмотрела в сторону дома молочника. Неужели услышала? Она встала, отложив шитье и, накинув верхнюю одежду, вышла на улицу. Я проводила ее глазами -- больше меня здесь ничего не держало....