Скитания ворона

— Молчи, ты ничего не понимаешь... Явился, как мечта любой советской бабы — молодой, свободный миллионер-красавец, прекрасный голливудский принц, который возьмет за руку и умчит в далекую сказочную страну, подальше от всякого краснознаменного дерьма! Тогда, в ресторане, когда ты вдруг предложил мне сбежать от наших уродов и вдвоем покататься по городу на такси, я почувствовала, что такой шанс больше не повторится, и решила во что бы то ни стало воспользоваться им. Нагло, цинично, по-блядски. И вдруг оказывается, что заграничный принц — никакой не принц, а заурядный русский Вася, аферист и к тому же алкаш...

— А что это меняет? — Нил тоже перешел на русский. — Я, конечно, не принц, но миллионер-то настоящий, и французский гражданин тоже без балды. Теперь, когда ты вывела меня на чистую воду, у тебя на руках все козыри. Банкуй, сестренка, как ты хотела — нагло, цинично, по-блядски... Только вот, пожалуй, свою руку и сердце я тебе предлагать не стану, у меня на них другие планы. Да и зачем тебе я, когда есть Жан-Пьер, мужчина холостой, обстоятельный. Я дам ему денег, он не откажет. Нужные бумаги я выправлю, потом, если надо будет, помогу с разводом, не проблема, у меня в Париже все схвачено. Будешь мадам Запесоцки, молодой, свободной, естественно, богатой. Сколько ты хочешь — миллион, полтора?..

— Я ничего не хочу!

— Или как патриотка и комсомолка думаешь сдать меня на органы? Что ж валяй, потом повесишь почетную грамоту над кухонной раковиной...

— Замолчи! — Нил дернулся от резкой пощечины и закрыл лицо. Неожиданно увесистые Олины кулаки застучали по его груди, по плечам. — Гад! Гад! Гад! Сволочь! Сволочь! Сволочь...

Нил изловчился, поймал ее за обе руки.

— Это как прикажете понимать, сударыня? Что еще за рукоприкладство?

Оля тряхнула головой.

— Дурак! Какой же ты дурак! Я же люблю тебя...

* * *

— Ух, ну и маршрутик! Я и не подозревала, что в Ленинграде есть такие квартиры.

— Есть еще и не такие. У меня приятель в подвале жил, так у него коридор проходил прямо под трамвайными путями. То-то было весело...

Они стояли на железном навесном мостике, перекинутом через глухой двор-колодец, и переводили дух после затяжного подъема по черной лестнице и многотрудного перехода через чердак. Впереди возвышалась башня, с куполом уже не черепичным, как раньше, а новым, оцинкованным. К счастью, бойницы заделаны не были, и, протолкнув Олю впереди себя, Нил остановился на знакомой площадке с жестяной табличкой «109» на единственной двери.

— Экскурсия по Баренцевым местам, — сказал Нил. — Не знаю, кто теперь живет за этой дверью. А вот наверху, над этим люком должен обитать потомок шаманов, некто Кир Бельмесов. Заглянем?

Но дощатый люк был закрыт на тяжелый, блестящий замок.

Нил постучал в дверь. Никто не отозвался.

— Посмотрим... — Он открыл створки электрического щитка, пошарил там, повернулся к Оле. — Есть!

В руках у него был желтый французский ключ... В комнате все было так же, как в день его отъезда, пыли и той почти не прибавилось.

— Вновь я посетил... — Нил походил по комнате, погладил поверхность стола, шкаф, подоконник, постучал по оконному стеклу. — Наверное, это и имеют в виду, когда говорят «вернуться в прошлое», как считаешь?

— Не знаю. По-настоящему в прошлое вернуться нельзя, потому что мы сами стали другие. — Оля стояла в дверях, задумчиво разглядывая странную комнату.

— Ты права, разумеется. Помнишь рассказ про другое место и зеленую дверь? — Оля кивнула. Нил осторожно опустился на старый пружинный матрас, прикрытый красным одеялом, вытянулся, закинул руки за голову. — Ну, что стоишь, прыгай сюда...

* * *

— Оленька, переведите господину Корбо, что мы сможем полностью демонтировать второй сборочный за два месяца, плюс месяца полтора на реконструкцию и столько же на установку новой линии. Спросите, устраивают ли эти сроки?

Выслушав перевод, Нил вымученно улыбнулся.

— Нас устроят любые сроки, которые устроят вас..

— Спросите, достаточно ли этих площадей для...

— О, все технические подробности лучше выяснить у господина Запесоцки. Я полностью доверяю его мнению специалиста...

Беседа проходила на повышенных тонах, но вовсе не потому, что у сторон были какие-либо основания для недовольства друг другом, напротив, все проходило на удивление гладко, и дело плавно двигалось к подписанию первого, предварительного соглашения. Просто в цеху было очень шумно, и приходилось буквально кричать.

Оставив Робера и Жан-Пьера дальше разбираться с директором, Нил вышел из корпуса, снял с головы каску, предписанную правилами техники безопасности, и закурил.

День был погожий, впервые за почти неделю пребывания в Ленинграде Нил ощутил в воздухе дыхание весны. Скоро, скоро проклюнутся почки, и птицы запоют, жаль только, жить в эту пору прекрасную...

— Что с тобой? Ты не заболел?

Оля встала рядом, Нил протянул ей сигарету.