Складка времени. Сущность и критерии

Возможно, самым вопиющим и показательным примеромтакой стратегии стала недавняя рекламная кампания популярного напитка – «Найди свою Coca-Cola», где на бутылках и баночках появились имена потенциальных покупателей – «Настя», «Катя», «Саша», «Дима» и т. д. Не знаю, было ли на какой-то баночке написано «Андрей» (полагаю, что да), но вполне очевидно, что такую баночку посчитали бы своей все возможные Андреи, населяющие РФ. Однако также очевидно и то, что с приобретением этой виртуальной исключительности именно благодаря такой именной баночке-бутылочке я становлюсь абсолютно усредненным. Но разве я не испытаю в этот же самый момент предел собственной уникальности – у меня моя, именная банка Coca-Cola! Издевкой выглядит финал рекламного ролика этой кампании, когда собака, шокированная, по сценарию, тем, что у каждого человека есть своя именная банка Coca-Cola, встречает других таких же несчастных Бобиков, и тут они все обнаруживают на стене здания огромный рекламный плакат, на котором над волной Coca-Cola красуется – «Бобик»!

Если же вернуться теперь к выявленному нами парадоксу о загадочном «неприятии» мною «самого себя» (опять-таки неосознанном), то ответить придется так: поскольку я в должной мере не сознавал самого себя (у меня были, вероятно, лишь некие идеалистические конструкции на свой счет, какие-то образы себя, которые, видимо, мне нравились), я не имел возможности толком ни принимать себя, ни отвергать. Иными словами, во мне не было тождественности самому себе, но я, однако же, и не видел различий между мной – тем, каким я был (на самом деле – то есть тождественным другим), и мной, который думал, что это он и есть (мое представление о себе как об отличном от других). В общем, классическая, так сказать, драма российской интеллигенции – «я – не я», «ни дать ни взять», «быть или не быть?» и т. д. и т. п. Вечная ее складка.

Еще немного задержусь на этом… «Неосознанное неприятие самого себя» – кажется, на этом «комплексе» стоит чуть ли не вся «полужитейская психология»: женщина не может построить отношения с представителями мужеского пола – почему? – «она просто не принимает себя»; мужчина чувствует себя одиноким, «среди друзей он как в пустыне» – почему? – «он не принимает себя»; человек не может найти свое дело, работать в удовольствие – почему? – «он просто не принимает себя» и так далее и тому подобное. Очень удобная формула – все, как нам кажется, «объясняющая», но в действительности ничего не говорящая, а потому формула на самом деле глубоко тавтологичная. И тавтологичность ее продиктована сугубо методологическими причинами – потерялось понимание принципа «социального зеркала»: подобное «неприятие себя» является в полном смысле «неосознанным» (то есть человек не знает, что он не принимает себя или испытывает к себе некое неприятие), осознается же им нечто совсем другое – то, что «они» – «другие» – никуда не годятся. Но что это, если не выключение себя из единственно существующей, наличной среды? А если это самоисключение действительно осуществляется, то давайте уже признаемся себе в этом – субъект фактически множит себя на ноль. О каком приятии или неприятии себя вообще может идти речь, если я полностью лишен фактического контекста, если я «фигура» без «фона»? Возможна ли вообще такая «фигура»? Нет.

Не принимая «других» (окружающих), человек сам исключает себя из социальной среды, в которой, отмечу это специально, только и возможна вообще какая-либо его продуктивная деятельность (как социального агента, социального производного и т. д. и т. п.). То есть речь в данном случае идет не о том, нравлюсь я себе или не нравлюсь (право, это же блажь какая-то!), речь идет о том, что я исключаю себя из контекста, и уже в таком, исключенном, виде представляю собой нечто действительно совершенно никчемное, ну, я не знаю – рыбу какую-нибудь, выброшенную на берег, или что-нибудь технологичное – компьютер без программного обеспечения – в общем, какая-то полная бессмыслица.