Складка времени. Сущность и критерии

Или вот, возвращаясь к физикам… Отказываются ли они на самом деле от этой своей «весьма навязчивой» иллюзии времени, когда заявляют, что время их не интересует? Да, они вполне убедительно показывают, что геометрическая по сути модель эйнштейновской относительности вполне может обойтись без того времени, которое мы привыкли называть «временем». Да, «копенгагенцы» – идеологические оппоненты Альберта Эйнштейна – в лице Нильса Бора, Вернера Гейзенберга и прочих более чем уважаемых товарищей, так же – хотя и на свой лад – нивелируют понятие времени (на сей раз с помощью «принципов» – дополнительности, неопределенности, идеи квантовой запутанности и т. д., призванных вывести феномен времени за скобки). Но при этом все они – давайте уж не закрывать до такой степени глаза на здравый смысл – продолжают заниматься «процессами»… Можно ли в таком случае считать, что уловки, к которым они прибегают, пряча голову в песок вневременной геометрии или полуживых-полумертвых котов, действительно освобождают их от вопроса о времени?

Есть даже что-то забавное в этой амбивалентности по отношению ко времени, которая напоминает то классическую игру в кошки-мышки (кажется, что Шредингер на это прямо и намекает), то почти истерическую слепоту (когда больной действительно перестает видеть то, что его пугает), то, наконец, напускное высокомерие, напускаемое как раз для того, чтобы как можно более тщательно скрыть собственную некомпетентность. Впрочем, какое объяснение тут ни возьми, а их может быть сколько угодно, само это поведение – избегания, сокрытия, умалчивания и т. д. и т. п. – лишний раз демонстрирует значительность проблемы времени.

Суммируя все эти «странности», складывается стойкое ощущение, что, задаваясь вопросом «о времени», мы оказываемся перед лицом одной из важнейших проблем как нашего с вами существования, так и реальности как таковой – самой по себе. И трудно не думать о том, что этот факт настолько последовательно и настойчиво игнорируется, обходится стороной и забалтывается именно потому, что любые попытки ответить на него хоть сколько-нибудь определенно раз за разом оказываются совершенно бесплодными: вопрос о времени, что с ним ни делай, как его ни крути, беспомощно и безнадежно повисает в воздухе.

* * *

Таковы в самых общих чертах проблемы и парадоксы, с которыми мы неизбежно сталкиваемся, раздумывая о времени. Но есть и еще кое-что… За то время пока я писал этот текст – от его начала до этого самого места (в целях «следственного эксперимента» он был начат этим утром со слова «сегодня»)[11], – я произвел и ответил на 38 телефонных звонков, получил и написал 47 писем в трех моих электронных ящиках. Подсчитывая же количество коротких сообщений, появившихся за этот день в трех же моих мобильных (включая мессенджеры), я, честно говоря, сломался на 450… да, их больше. Количество же просмотренных мною за сегодня новостей, а также открытых в интернете страниц считать и вовсе бессмысленно.

Да, львиная доля этих звонков, сообщений, писем и новостей по сути спам, «ок» и тому подобные вещи, не потребовавшие от меня большой и серьезной интеллектуальной работы[12]. Но сколько раз мне пришлось отвлечься, подумать о чем-то постороннем, переключить свое внимание с работы над текстом на что-то другое? Огромное. А в каком количестве мест, благодаря этим коммуникациям, я за это время, по сути, «побывал»? С каким количеством людей вошел в контакт? Наконец, какое количество дел и событий сделало меня своим соучастником за один этот день?! Цифры колоссальные. И все это случилось со мной не во времени моего собственного существования (когда я, признаюсь, невероятным усилием воли сосредотачивал себя на этих нескольких страницах текста), а как бы поперек ему, в параллельных временах, куда я был в некотором смысле выдернут из моего мира – моего времени написания этого текста.

Всегда быть «на связи» – бич нашего времени, уничтожающий саму эту нашность времени. Вспомните, как мы радовались, когда наблюдали за стремительным ростом доступности информации, появлением новых средств связи и способов коммуникации! Мы радовались, не понимая, что таким образом – через саму эту механику – теряем самих себя. Наше время теперь больше не принадлежит нам – оно не наше личное, а мы, как следствие, не принадлежим самим себе, то есть по большому счету – нас нет. Если же мы не можем распоряжаться собой, а наше время не принадлежит нам, – сделаем еще круг, – способны ли мы осознать произошедшие с нами изменения?

Только что я провел «следственный эксперимент» над самим собой в процессе написания этого текста, но разве я представляю некое специфическое исключение – посчитайте свои звонки, письма, сообщения за истекшие сутки и вы в этом с легкостью убедитесь. Причем, скорее всего, вы мне еще позавидуете, потому что я не пользуюсь социальными сетями, а не учитывать такого рода коммуникативные акты нельзя.