Складка времени

Таким образом, несмотря на всю, и весьма обоснованную, критику меметики, которая, по словам того же Ричарда Докинза, никогда не станет наукой, сама идея мема как единицы усваиваемой нами информации весьма интересна и является лучшим подтверждением того факта, что мы с вами оказались в мире фальсификатов: любой мем – это клишированное представление, а не что-то, что нами понято, осмыслено и по-настоящему продумано. Мы усваиваем мемы по механизму своеобразного импринтинга-взрослых – за счет простого повторения за кем-то другим, разного вида имитации и подражательства. Трехлетнего ребенка можно научить невероятно сложным терминам, но не следует думать, что, воспроизводя их, он понимает, о чем говорит. Когда меня, ребенка, как говорили раньше «из благополучной семьи» в весьма нежном возрасте откомандировали зачем-то в летний спортивный лагерь, да еще по мотокроссу, я умудрился изучить все существующие матерные слова еще до того, как из соответствующих тематике анекдотов, по косвенным признакам, понял, что именно они означают (а что некоторые из них означают на самом деле я, как вы можете догадаться, и вовсе понял значительно позже).

Мир интеллектуальной функции, который заполняется не мыслями, а мемами (называй их хоть «вирусами», хоть как угодно еще), формирует убийственную среду для самой этой интеллектуальной функции. Иначе говоря, мем – это противоположность мышлению, это нечто псевдоинтеллектуальное, даже откровенно дебилизирующее. Джейм Глик пишет в своей «Информации»: «Но они существуют. По мере того как кривая информации склоняется по направлению к все большим возможностям связи, мемы развиваются быстрее и распространяются дальше. Их присутствие чувствуется, если не наблюдается воочию, в проявлениях стадного чувства, в паническом изъятии вкладов из банков, кумулятивном эффекте при продвижении информации и финансовых пузырях. […] Но мы не можем владеть ими. Когда в наших ушах звенит колокольчик, или какое-нибудь повальное увлечение переворачивает все с ног на голову, или мистификации месяцами доминируют в разговорах по всему миру, а затем исчезают так же быстро, как появились, хочется задать вопрос: кто тут хозяин, а кто раб?»[120]