Складной человек

— Не монашки они. Они типа… не знаю… анти-монашки. Эта хрень, если бабуля правду говорила, может разные формы принимать. Ладно. Нечего больше тут стоять.

— Еще минутку, я так устал. И, по-моему, оно отстало. Ничего больше не слышу.

И словно по команде, тут же раздались скрежет, скрип и треск ветвей. Уильям уставился на Джима и, молча, они бросились по освещенной поляне в лес. Джим оглянулся — оно было там, шло по прогалине, залитой луной, шагало не уставая.

Они бежали. И перед ними выросли белые камни. Многие были свернуты на бок или совсем вырваны из земли растущими деревьями и их корнями. Старое кладбище. Джим знал, что автосвалка уже неподалеку, а значит, и пушка Гордона, и одна очень злая псина.

Дорога вновь стала забирать наверх, и тут Уильям упал на четвереньки, проблевавшись чем-то темным.

— О, боже. Не бросай меня, Джим… Я с ног валюсь… вздохнуть… не могу.

Джим бежал чуть впереди Уильяма. Повернулся, чтобы помочь. Но только он схватил Уильяма за руку, как дребезжащий складной человек метнулся вперед, поймал Уильяма за лодыжку и вырвал из рук Джима.

Складной человек легко взмахнул Уильямом и размазал его о дерево, потом развернулся и, словно Уильям был кнутом, щелкнул им в воздухе так, что у того хрустнула шея, а из черепа вылетело глазное яблоко. Складной человек ударил Уильямом стоявшее надгробье. Раздался хруст, будто кто-то уронил стеклянную чашку, а потом складной человек начал хлестать Уильямом по деревьям с такой силой, что с них отлетала кора, а с Уильяма одежда и мясо.

Джим бросился прочь. Он несся быстрее, чем раньше, пока не выскочил из чащи на жесткую от гравия землю. За ним, выбираясь из леса, двигался рывками складной человек, волоча разбитое тело Уильяма за ногу.

#

Джим смутно различал впереди автосвалку и решил, что успеет добежать. Но вокруг нее стояла алюминиевая ограда под три метра высотой. Немаленький заборчик. Тут он вспомнил, что справа у ограды росла старая сикомора. Гордон всегда грозился ее спилить, потому что так можно было забраться на свалку и спереть какую-нибудь драгоценную запчасть, хотя если бы кто и попытался — их всегда поджидал дробовик Гордона и большие зубы собаки. Джим уже полгода не видал старика, но надеялся, что тот так и не преодолел лень и дерево стоит на месте.

Подбежав, Джим увидел, что к длинной сверкающей ограде прижалась сикомора. Оглянулся через плечо — складной человек настигал его прыжками, как какой-то заяц на батарейках, волоча за собой тело Уильяма, подпрыгивающее на земле с каждым шагом. Такими темпами эта штуковина нагонит через пару секунд.

В боку у Джима как ножом кололо, а сердце грозило взорваться. Он собрался с последними силами, молясь, чтобы не споткнуться.

Добежал до ограды и дерева, взлетел по нему, как белка, спрыгнул на крышу старой машины, соскочил и рванул к тусклому свету в оконце хижины из алюминия и досок, примостившейся среди остовов автомобилей и гор хлама.

У хижины старый Чавка, наполовину питбуль, наполовину дворняга, рыча, преградил ему путь. Это было тяжело, но Джим заставил себя спокойно встать, наклониться, вытянуть руку и позвать собаку по имени.

— Чавка. Привет, дружок. Это я.

Пес замер, наклонил голову и замахал хвостом.

— Вот именно. Твой друг, Джим.

Пес подошел ближе, Джим его погладил. «Хороший мальчик».

Оглянулся через плечо. Никого.

— Иди сюда, Чавка.

Джим быстро зашагал к хижине и заколотил в дверь. Она тут же настежь отворилась, и там в комбинезоне, натягивая подтяжку, стоял мистер Гордон. Он был старый, почти беззубый, коренастый и промасленный, как запчасти машин на свалке.

— Джим? Ты какого тут делаешь? Хреново выглядишь.

— За мной что-то гонится.

— Что-то?

— Оно за забором. Убило двух моих друзей…

— Чего?

— Оно убило двух моих друзей.

— Оно? Зверь, что ли, какой-то?

— Нет… Оно.

— Давай копам позвоним.

Джим затряс головой.

— Сейчас бесполезно звонить, когда они приедут — будет поздно.

Гордон наклонился и достал из-за косяка 12-й калибр, передернул затвор. Шагнул в ночь и огляделся.

— Уверен?

— О, да. Да, сэр. Уверен.

— Тогда лучше нам с тобой да с ружьецом пойти все разведать. — Гордон вышел во двор, поглядывая налево и направо. Джим шел слева от Гордона. Чавка трусил рядом. Прошли немного. Остановились у ряда разбитых машин, осмотрелись. Кроме освещенной луной ограды за машинами смотреть было не на что.

— Может, это что-то или кто-то уже ушел, — сказал Гордон. — А то бы Чавка его живо учуял.

— Не уверен, что оно пахнет как человек или зверь.

— Ты что, смеешься над стариком? Какая-то хэллоуинская шутка?

— Нет, сэр. Мои друзья мертвы. Эта штука их убила. По-настоящему.

— Ну и где она тогда?

Словно в ответ раздался такой звук, будто пустили в дело гигантский консервный нож, и длинная тонкая рука складного человека проткнула ограду, раздирая металл. Кусок забора отлетел в сторону и в дыре показалось оно, омытое лунным светом, еще держа останки Уильяма.

Джим и Гордон застыли в изумлении.

— Мать твою за ногу, — сказал Гордон.

Чавка зарычал и бросился на тварь.

— Чавка разберется, — сказал Гордон.