Складская история

Рахим, казалось, готовый на любые безумства, ощущая вес и в то же время податливость этого большого и в то же время нежного тела, совершенно не оказывающее ни малейшего сопротивления… Одно это слово, произнесенное, образно говоря, громким шепотом, было словно ледяной водопад обрушившийся на его разгоряченную голову. Он осторожно поставил хозяйку на ноги и отпустил с растерянно-виноватым видом, его плечи ссутулились, он словно ожидал наказания за неслыханную дерзость. Клавдия, видя состояние гостя, поспешила направить ситуацию в прежнее, но более управляемое «русло».

– Иди в спальню… раздевайся и ложись. Постель разобрана… Я сейчас… Иди, спальня там…

Рахим опять испытал почти мгновенную смену настроения. То, что у него только что «опустилось» вновь «воспряло». Он едва не теряя тапочки, которые оказались ему малы, пошел туда, куда его направили, в небольшую с зашторенным окном спальню, где обнаружил разобранную кровать, занимавшую едва ли не половину всей комнаты. Кровать с высокой, резной округлой спинкой казалась просто огромной. Такие кровати он видел в мебельных магазинах, в кинофильмах, но сам на такой не спал никогда. Они с женой спали на обыкновенной железной кровати-полуторке, которую в качестве приданного подарили ее родители. Да и вообще на сколько он знал, вся его родня, соседи спали либо на таких же полуторках, либо их заменяли разобранный диван или тахта. И вот теперь у него впервые в жизни появилась возможность не только лицезреть, но и лечь на такую чудо-кровать… Однако Рахим всем своим чистоплотным нутром почувствовал, что не может на нее лечь, на эти белоснежные простони, под это небесно-голубое одеяло. Он не чувствовал самого себя достаточно чистым, достойным этой стерильной белизны и голубизны. Последний раз они всей бригадой ходили в баню пять дней назад. Но прошедшая пятидневка оказалась чрезвычайно жаркой, как по погоде, так и по интенсивности работы – потеть приходилось регулярно. Хоть Рахим ежедневно обмывался до пояса, он все же не был уверен, что от него не разит потом. Ведь ему сейчас предстояло снять с себя не только то, что выше пояса, но и то, что ниже…

Клавдия, быстро убрав со стола, прошла в большую комнату, сняла с себя все, что оставалось на ней под халатом, то есть трусы, и пошла в спальню. Но Рахим еще не лег в постель. Сняв с себя рубашку, майку и кроссовки он никак не мог решиться снять и брюки.

– Ты что? Ложись, – как можно мягче, вполголоса сказала Клавдия, подумав, что парень стесняется показать свое исподнее. – Ложись, я смотреть не буду, – попыталась она его подбодрить, только что такого горячего, сильного, решительного, а тут вновь оробевшего.

– Я эээ… я не мылся давно… от меня пахнуть будет… наверный… Я сам-то не чувствую, – смущенно признался Рахим.

– Ничего страшного, ложись, все будет нормально, – успокоила его Клавдия и вышла…

Рахим, собравшись с духом, снял с себя все и словно в благоухающую ванну забрался под одеяло. Одежду он задвинул под кровать, чтобы она своим возможным запахом о себе не напоминала… Клавдия вошла, неслышно ступая по ворсистому ковровому покрытию, остановилась возле кровати, на которой она спала последние пять лет своей супружеской жизни, когда они с мужем решили сменить свой старый продавленный диван, на вот это большое красивое… Но, увы на этом ложе любовь у них случалась не часто.

Рахим лежал под одеялом ничком, укутавшись до подбородка. Их взгляды встретились… Там на кухне еще несколько минут назад он был хозяином положения. Когда она оказалась на его руках, ему казалось, что дальше все зависит от его действий, его желания. Но как быстро все изменилось, и вновь все решает она. Улыбка чуть тронула губы Клавдии, когда она не спеша стала развязывать пояс своего халата. Вот одна пола халата чуть приоткрылась и Рахим, наконец, увидел тело, то которое он уже чувствовал, трогал, но до сих пор так и не видел. Он увидел одну грудь, большую, вислую, полживота, одну ногу очень полную в районе так называемой ляжки. Замерев, он в нетерпении ждал, когда и вторая пола халата распахнется, или он вообще будет снят. Но хозяйка словно играла с ним, оставаясь в том же «полураспахнутом» состоянии, она повернулась, подошла к окну, чуть раздвинула шторы на уровне своего лица, посмотрела на улицу и вновь их задернула. Там же у окна, стоя спиной к кровати, она сняла халат и положила его на стоящий рядом стул. Рахим, наконец, увидел ее совсем обнаженной, но только сзади.